Избранная демоном (СИ)

Повинуясь ударам гонга, одно за другим, мы сбросили три покрывала с бедер, оставив на них лишь легкую короткую накидку, а также вуали с волос.

По комнате пронесся сдавленный, слаженный стон. Я почти не слышала его. Как истинная пери, у кого грация и изящество в крови, я всецело отдалась танцу.

Я раскачивалась, опускалась на колени, подпрыгивала в кружении, отчего последние покрывала взмывали в воздух и медленно оседали, как крылья бабочки. Звуки барабанов подбрасывали меня так высоко, что казалось еще немного — и смогу улететь в окно.

Повинуясь удару гонга, я сбросила покрывало, скрывавшее грудь и за низкими столиками раздалось самое настоящее рычание. Со следующим ударом я избавилась от накидки на бедрах, и принялась извиваться в танце будучи полностью обнаженной.

С последним ударом мы с Джитаной сорвали повязки с лиц и упали на колени, складывая руки перед собой.

Оглушительный рев потряс дом Мулея.

Подбежавшие евнухи скрыли нас под яшмаками, а служанки, что выбежали следом, принялись собирать с пола монеты, которые гости торговца сыпали горстями, воздавая похвалы нашему танцу.

После того, как мы с Джитаной освежились в купальне и плотно поужинали, евнухи и служанки помогли нам улечься на тахты.

— Сегодня вы стали богатыми женщинами, госпожи, — подобострастно щебетали служанки. Они подсчитали монеты, которыми наградили нас гости. — Газдэ Мулей оставил всю прибыль вам, не взял себе ни монетки! Теперь у вас есть деньги, госпожи, а деньги — это сила!

Мы с Джитаной переглянулись и грустно улыбнулись.

Если бы эти несчастные знали, что в нашем доме, на Вершине мира, мостовые вымощены золотой плиткой и украшены драгоценными камнями…

— Помолчите, трещотки! — прикрикнула на девушек Джитана. — Возьмите себе по монете и убирайтесь! Нам с госпожой Рахаат следует отдохнуть и набраться сил перед завтрашним днем!

Смиренно кланяясь и продолжая славить нашу щедрость в голос, девушки, наконец, удалились в свою каморку, откуда продолжал доноситься их восторженный щебет.

— Ну как, Рахаат, ты считаешь, понравился ли смертным наш танец? — спросила меня Джитанаэ.

— Я не буду пятой принцессой Бхукти-Джар, если этот почтенный Абу Амин не захочет выкупить нас обеих для гарема хана! — ответила я.

— Если верить слугам, — протянула Джитана. — Хан молод и очень хорош собой… А аппетит его огромен…

— Может быть, нам и повезло, — сказала я. — Я пока не свыклась с мыслью, что придется принадлежать кому-то без любви, но таков путь, который я выбрала… И чем раньше я смирюсь с этим, тем лучше.

Джитана привстала на тахте.

— Может быть, мы полюбим нового господина, Рахаат. Он не простой смертный. Он хан. О его доблести и воинских заслугах народ сочиняет легенды.

— Главное, я спаслась от Ягата, — сказала я. — Главное, что не будет войны между мирами. Нижние земли спасены, а тэнгериев не заключат в бездну.

— Я никогда не забуду того, что ты сделала для тэнгериев, принцесса Рахаат, — проговорила Джитана.

— А я никогда не забуду, что ты сделала для меня, принцесса Джитана, — ответила я, прежде, чем заснуть.

Глава 14

Нас разбудили на рассвете и, замотав в покрывала, увлекли в баню, которая расположилась рядом с домом Мулея. Пусть не такая роскошная, как та, где хозяйничала Атана, купальня понравилась нам изяществом исполнения и уютом.

Банщица Атана лично прибыла с несколькими помощницами, чтобы подготовить нас с Джитаной к торгам.

Нас снова мыли, массировали, натирали маслами и кремами, даже наложили немного краски на лица. Джитане чуть нарумянили щеки и подвели алой краской губы. Мне же черной, как уголь краской подвели глаза. Нам обеим густо насурьмили ресницы и покрыли кармином соски.

Госпожа Атана, евнухи, служанки, как наши, Аша и Ката, так и помощницы банщицы Атаны, громко цокали языками и возносили хвалу небесам, славя плоды своих рук и нашу красоту.

Я бросила взгляд в овальное зеркало на стене и обомлела. Вынуждена была признаться себе, что никогда не была так красива, как сейчас, когда меня готовили к торгам.

Угольная краска, что подвела глаза, подчеркнула их самым выгодным образом: широко распахнутые, немного раскосые, формой напоминающие оленью, выглядят невероятно привлекательно. Тяжелые насурьмленные ресницы делают взгляд глубоким и завораживающим, бросают тень на сапфировые глаза, отчего они выглядят затуманенными от страсти и невыразимо загадочными. Пухлые, чуть раскрытые в изумленье губы чуть тронули золотым блеском. Тело растерли маслом, а затем насухо вытерли и щедро посыпали золотой пудрой. Алая краска на сосках подчеркнула округлость и изящную форму грудей.

Тяжелые рубиновые волосы тщательно расчесывали, пока они не засияли, а потом собрали в тяжелый шар на затылке. Белые озорные рожки пробиваются сквозь гладкие рубиновые потоки и задорно торчат вверх.

Похожую прическу сделали и Джитане. Пери заглянула в зеркало из-за моего плеча и я невольно залюбовалась ей.