Избранная лирика

Милый край
с берёзками у дома...
Говорят, что после сорока
мир воспринимаешь по-иному:
тусклыми глазами старика.

Говорят,

что заглушает копоть
беспокойный огонёк души.
Умудренья бородатый опыт
скажет потихоньку:
— Потуши...

Осторожной следуя подсказке,

обретёшь спокойствия права,
но поблекнут
запахи и краски,
вымрут задушевные слова.

Потускнеет

яркая планета,
разучившись радугой гореть.
Будешь жить
под тяжестью запрета,
ничему не удивляясь впредь.

Мир благоразумных равновесий,

чувство меры,
трезвости,
стыда
за безумство юношеских песен —
вот как начинается беда!

И тогда,

хоть сорок лет осталось,
сорок, заколоченных в покой,
знай, что это
постучала старость
тёмной, равнодушною рукой.

Радуясь, любя и негодуя,

даже час,
в который на асфальт
от разрыва сердца упаду я,
не желаю старостью назвать.

Потому, что даже в этот вечер

нипочём я не закрою сам
глаз моих,
раскрывшихся навстречу
жизни беззапретным чудесам.

* Весна здесь ни при чём... *

Весна здесь ни при чём,
она ещё младенец,
не сбросивший
пелёнок белизны.
А беспокойства
никуда не денешь,
на этот раз
оно не от весны.

Без объяснений, без причин,

а так бы —
рукой с перрона
только мне махни —
смотреть в окно,
обкуривая тамбур,
как город весь распался на огни.

На дым смотреть,

тягучий и белёсый,
покорно отползающий назад.
Секунды,
как петарды под колёса,
ложатся без расчёта на возврат.

И нет тебя.

И неизвестно – где ты?

И только путь-дорога далека...

Издалека,
как бы с чужой планеты,
зовёт сигнал путейского рожка.

ДЕСЯТЫЙ ВАЛЬС

Евг. Колесниковой

На самом утре
жизненных дорог
шли облака
с цветистыми краями.
Шопеновского вальса ветерок
летел по лёгким
клавишам рояля.
Смешно,
что я полжизни берегу
тебя такой,
как в первый день потери.
Что жизнь прошла —
поверить я могу,
что ты прошла —
я не могу поверить.
Пока я жив,
ты будешь всё такой —
немеркнущей,
единственной в природе,
с застывшею на клавишах рукой,
с тоскою
нерассказанных мелодий.
И до конца
моих земных дорог,
богатых болью,
дружбой, именами,
шопеновского вальса ветерок
пусть кружит пыль
моих воспоминаний.

* Не знаю, сколько ты ждала... *

Не знаю, сколько ты ждала,
а, может, не ждала нисколько.
Но ты единственной была,
одна была, одна лишь только.

Но время — страшная беда —

оно свинцом на сердце ляжет,
и если скажет: навсегда,
то навсегда об этом скажет.

Листались горькие года,

летели яростно навстречу,
а ты исчезла навсегда,
я никогда тебя не встречу.

И не осталось ни следа —

одна тоска, одна лишь мука.
Ты понимаешь:
никогда!
Какая долгая разлука!

* Я не хочу тебя забыть... *