Избранная луной

– С чего бы ей радоваться встрече с тобой?

– Думаю, не мне она обрадовалась. Она назвала меня Галеном, будто видела его, а не меня.

Ник был потрясен, взглянув на Сола. С лица отца сбежали все краски, он зажмурился, будто от невыносимой боли, дрожащей рукой закрыл лицо. Лару завозился, негромко заскулил, прижался к своему спутнику.

– Что с тобой, отец?

– Я… я знаю это имя.

– Гален? Ты знаешь землерыла по имени Гален?

Сол посмотрел Нику в глаза.

– Нет. Я знал Псобрата по имени Гален. И тебе он был знаком.

– О чем ты говоришь, отец?

– Расскажи все по порядку, и я объясню. Отчего начался пожар? – спросил Сол.

У Ника пересохло в горле; он сглотнул, жалея, что не прихватил с собой кружку эля.

– Вот это и есть самое невероятное.

– Продолжай, сынок.

– Женщина умерла, а потом на другом берегу я увидел девушку-землерылиху. Наверное, она пряталась в ветвях большой ивы и вдруг выскочила на свет. Она кричала: «Нет!» и смотрела на меня. И, не успел я прийти в себя, как глаза у нее стали другими. Вспыхнули, как у нас, цветом солнца. Она взмахнула руками, и по обе стороны от нее загорелся кустарник. Это она вызвала огонь! Мне не привиделось, клянусь! Эта девчонка-землерылиха умеет призывать солнце и управлять огнем, как ты. – Ник умолк. Он ждал от отца издевки, смеха, презрительного взгляда.

– Кто еще, кроме тебя, об этом знает?

– Тадеус и Дэвис были рядом, но девушку не видели. Едва полыхнул кустарник, она исчезла.

– Отчего, по их мнению, начался пожар?

– Тадеус думает, землерылы устроили нам засаду. Дэвис, однако, так не считает. Он поверил мне на слово.

– А что ты ему рассказал?

– Я сказал, что поблизости, видимо, были и другие землерылы, и когда они бросились бежать, кто-то наступил в костер, и огонь переметнулся на сушняк вокруг ивы.

– Так, говоришь, Дэвис тебе поверил?

Ник кивнул.

– Так он и доложит Сирилу.

– Хорошо. Хорошо. – Сол дрожащей рукой вытер со лба испарину.

– Ты мне веришь, отец?

– Каждому твоему слову, – отозвался Сол.

– Даже рассказу о девушке в огне? О девушке-землерылихе?

– Прежде всего я верю твоему рассказу о ней, Ник. И вовсе она не землерылиха, по крайней мере не чистокровная.

– Не понимаю.

– А я, кажется, понял, – ответил Сол. – И связано это с Галеном.

– Кто же он такой, этот Гален?

– Точнее, кто это был, – поправил Сол. – Он был моим другом. И я его убил. И он, судя по всему, отец той девушки – а значит, она наполовину землерылиха, наполовину Псобрат.

19

Ник смотрел на отца, потрясенный до глубины души. Разве это возможно? Отец – хороший человек, добрый человек, хранитель духа Племени. Разве мог он убить своего друга?

– Дело было давно. – Сол говорил тихо, в голосе слышались многолетняя усталость и раскаяние. – Почти двадцать зим прошло. Ты был тогда совсем мал – немудрено, что не помнишь Галена, зато овчарку его, Ориона, наверняка помнишь.

Ник от изумления вытаращил глаза:

– Орион! Конечно, помню! Ну и громадина! По крайней мере, мне, ребенку, он представлялся громадиной.

– За всю историю в Племени не было овчарки крупнее Ориона. Даже Лару, и тот ему уступает.

– Постой… спутника его я тоже помню. Он ушел на север, к другому племени. Помню, как я плакал, потому что не успел проститься с Орионом. – Ник заглянул отцу в глаза. – Ты сказал мне тогда, что Гален с Орионом ушли на север, потому что тамошнему племени нужен был самец овчарки, чтобы вывести новую линию.

– Так мы сказали всем, – ответил Сол. – То, что он так и не добрался до северного племени, было трагедией, я и его семья оплакивали его.

– Но ты не убивал его, ведь нет? Он сам погиб по дороге на север?

Сол тяжко вздохнул. Он словно постарел на глазах у Ника.

– Я его убил. И Ориона убил. И мучаюсь содеянным уже почти двадцать зим.

Ник провел рукой по лицу, точь-в-точь как отец, когда бывал глубоко опечален.

– Ничего не понимаю.

– Гален совершил святотатство.

– Солнечный огонь меня разрази! Он погубил священный папоротник?

Сол покачал головой:

– Нет, он крал пеленальные листья. Помногу и не раз.

– Отец, это же бессмыслица! Для чего Псобрату похищать пеленальные листья? Разве что у него есть ребенок, и… – И тут Ника будто ударили под дых – он все понял. – Та девочка. Он брал листья для землерыльской девочки!

– Никакие они не землерылы. Они называют себя Землеступами, – с расстановкой произнес Сол. – То, о чем я собираюсь тебе рассказать, Ник, я ни с кем не обсуждал уже без малого двадцать зим. Сирил знает. Твоя мать тоже знала. Всех прочих свидетелей уже нет в живых, как и Галена с Орионом.

– Что ж, отец, продолжай. Я весь внимание и обещаю хранить твою тайну.

– Спасибо, сынок.

Сол посмотрел на темный край неба и заговорил. Начал он хрипло и неуверенно, будто не находил слов, но еще немного – и речь полилась сама собой, точно рассказчик перенесся в далекое прошлое.