Избранная публицистика 2009 – 2015 гг.

По сведениям Юлии, первой книгой со словом «дед» стала выпущенная в 2007-м году в издательстве «ЭКСМО». Обычный же гугл даёт весьма любопытную картину. Бум издания этого произведения Некрасова пришёлся именно на 70–80-е годы прошлого столетия. На 1971–1981 года, на самом деле, пришёлся самый высокий пик изданий и переизданий Некрасова. И это логично: 150-летие, 155-летие, 160-летие поэта. А также 100-летие со дня его смерти. Логичен и интерес к этому произведению Некрасова и во второй половине 80-х. Шла перестройка, издательства начинали стараться самостоятельно зарабатывать деньги: ещё были в силе художники-иллюстраторы, что оформляли подобную книжку 10–15 лет назад, а красочных книг для детей, напомню, в те времена издавалось не очень много. А условия издания – напомню ещё – были пока подзенцурные, несмотря на объявление кооперативного движения. Некрасов – поэт правильный, идейный, революционный, в своё время критиковал буржуев, переживал за крестьянство – наш человек, проверенный! Потому некие несостыковки здравого смысла в счёт не шли. Например, с чего вдруг взяли, что «Мазай и зайцы» детское произведение? Оно могло таким выглядеть только при значительной кастрации текста, а точнее – урезании его половины. Что, собственно, и делали годов с 20-х: отчекрыживали половину поэмы, выдавая оставшееся за детскую сказку. Для чего? С этим нам также предстоит разобраться.

Чем больше стал углубляться в вопросы, тем яснее становилось, что «Дедушка Мазай и зайцы» – произведение не менее политическое, чем, к примеру, «Кому на Руси жить хорошо?», а, может быть, и поболее. Поскольку не такое открыто-публицистическое, и едва ли не салтыково-щедринская сатира-отчаяние запрятана в тексте поэмы настолько плотно, что её не разглядел ни один царский цензор. Разглядели только въедливые большевики. И ужаснулись. И отсюда и есть всё пошло!

Драматургия персонажа

Большинство исследователей утверждают, что Мазай – это реальный человек, встречавшийся Некрасову во время его охотничьих забав. Сам поэт пишет об этом так:

Дети, я вам расскажу про Мазая.
Каждое лето домой приезжая,

Я по неделе гощу у него.

Нравится мне деревенька его…

Впервые текст произведения был опубликован в 1871 году в «Отечественных записках», тем не менее, это дата окончания написания той самой второй части, которую мы, в своём большинстве, и читали. Непосредственный сказ о спасении зайцев. Возможно, в игнорировании первой части, написание которой относится к 1867 году, есть своя сермяжная правда. Текст Некрасова здесь, с точки зрения поэтических инструментов, весьма небрежен:

…Как-то особенно тихо вдруг стало,
На небе солнце сквозь тучу играло…

Так пишут ныне малообразованные либо начинающие пииты-школьники. Оттого складывается ощущение, что Некрасов, имея желание рифмовать, набрасывал эскиз, зарисовку о своём знакомом, а затем увлёкся им, подробно и детально описывая не только его особые черты, но и рассказываемые им охотничьи байки. Собственно, история про зайцев – это отдельная байка, рассказанная Мазаем среди прочих. Исследователь В. Головин прямо указывает, чем чудаковатый старик заинтересовал поэта , подробно анализируя сходство Мазая как с бароном Мюнгаузеном, так и со сказочными фольклорными персонажами в духе А. Н. Афанасьева, любившего собирать сказки-небылицы.

И да – Мазай предстаёт перед нами в образе некоего чудоковатого типа, совершающего нелогичные действия. Начиная с того, что заяц для крестьянина – это основная добыча и заработок (шкурки продавали), а наш герой не только спасает их от наводнения, но это делал и раньше, в первой части произведения:

Дня не проводит Мазай без охоты.
Жил бы он славно, не знал бы заботы,

Кабы не стали глаза изменять:

Начал частенько Мазай пуделять.

Впрочем, в отчаянье он не приходит:

Выпалит дедушка – заяц уходит,

Дедушка пальцем косому грозит:

«Врешь – упадешь!» – добродушно кричит.

В. Головин справедливо отмечает несвойственные крестьянскому мужику вещи:

В августе, около Малых Вежей,
С старым Мазаем я бил дупелей.

Исследователь сообщает, что в это время года охота на куликов (дупелей) не являлась промыслом, а чисто барской забавой. Чудит Мазай и в намеках Некрасова, что старик может выпить, покуражится:

За сорок верст в Кострому прямиком
Сбегать лесами ему нипочём…

…Раз в кураже я их звал-поджидал

Целую ночь, – никого не видал!..