Избранница Хаоса

Засадил. И с удовольствием понаблюдал, как Изара провожает потерявшего берега волчару туда, где ему давно место, — за решетку изолятора. А там и до пожизненного недалеко, благо компромата на гро Ярлака за столько лет набралось предостаточно.

— Туда и дорога, — пожала плечами Кэм. Вот уж кто искренне рад, что двумя мудаками на её Севере стало меньше. И во главе волчьей стаи теперь молодые, но весьма сговорчивые волки, её и Дара боящиеся пуще огня.

— А вот Боргур с вами не согласился. Столько лет дружили с благородным волком! Он к вам со всей душой, а вы, предатели!.. Тьфу, вот ещё, дружить с этой хренью блохастой, — Дердра красноречиво покосилась на Дара. — Поаккуратнее с ним, внучок. А лучше побыстрее утихомирь козла, уж больно бесит.

Бесит, и добавить нечего.

Нет, Дар слыхал все эти недовольные шепотки, однако же ему не привыкать слушать о себе всякое. И брата-то он пришиб, и клановые устои подрывает, и честными медведицами брезгует… Да, так оно, наверное, и есть. Но вот трепать имена бабушки и тигрят он не позволит никому.

63

Желание как следует вцепиться в горло ушлому кузену сложно назвать адекватным — медведи народ мирный. Не иначе как влияние Изары: свирепая, жестокая и яростная, она не признаёт компромиссов, когда речь о её авторитете среди меховых собратьев. Сам Дар предпочёл бы отправить Боргура вслед за Вареном, но увы, на такого скучного деревенского болвана компромат не сыщется. Да и не к лицу ищейке тратить ресурсы на мелкую сошку.

Дар выпрямился и уже направился было к двери — учить хорошим манерам всяких охамевших родственников. Само собой, кулаками. Некоторые, особенно если они ходят в альфах, просто не понимают по-другому…

Да не успел. За дверью послышался шум мотора, быстрые шаги, после чего на пороге возник Друадах собственной бородатой персоной. Без всякого стука — двери длинного дома запирают только по ночам, да и то не всегда. Кто в здравом уме сунется с недобрыми намерениями к медведям-оборотням?

— Слава молотку и гайке, ты здесь! — громогласно воскликнул Друадах.

Дар не без удивления окинул его взглядом — гном, обычно развесёлый и шебутной, выглядел непривычно встревоженным. Борода не расчесана до блеска, не заплетена в косы, на широких ладонях следы масла и ржавчины. И пахнет железом, как если бы Друадах торопился к нему прямиком из своих шахт.

— Коротконогий! — послышался из-за спины голос бабушки. — Какими судьбами — на запах, что ли, явился?

— Прошу прощения, госпожа, но вы не правы! — тут же обиделся гном. — Я самый высокий в общине!

— А по-моему, та мадам с постоялого двора была повыше, — со смешком напомнила Лил.

— Ой, здорово, котятки! — Друадах замахал ручищами, приветствуя тигрят. — Это ты про Эдду, что ли? Кувалдой меня жахни, да эта коротышка ниже меня на добрый пяток сантиметров!

Что ни говори, а рост у гномов — самый что ни на есть больной вопрос. И ведь казалось бы, сила у бородатого полулюда совсем в другом — в мозгах и умелых руках. А всё туда же — мериться, у кого ноги длиннее и борода пышнее.

— Ты сюда пришёл ваши гномьи прелести обсудить или по делу? — усмехнулся Дар. К Боргуру всё ещё хотелось, но куда меньше прежнего — со старым приятелем всяко интереснее, чем со всякими охреневшими кузенами.

— По делу, ясен паяльник! Это, — он вдруг понизил голос, — а может, и Изара тут? Очень бы она пригодилась.

— Занята Изара, — проворчал Дар. — На юге чистоту наводит, ну и ищет за что бы гро Ярлака пристрелить без суда.

— Волчару этого ржавого? Давно пора! Ежели что, я и ружьишко подгоню, ты учти.

— Учту. Так что за дело?

Друадах потянул его в сторону кухни. Безошибочно, надо заметить — не в первый раз гном гостит в их доме. Иначе откуда бы Дердре знать рецепты лучшей гномьей сивухи?..

Едва они остались наедине, Друадах полез в один из бесчисленных карманов на куртке. В пальцах блеснула цепочка, одного короткого взгляда на которую хватило, чтобы мигом узнать побрякушку.

Браслет Моркул. Точнее, одна из тех подделок, которые в количестве наштамповал один из моэргринских ювелиров.

— Поймали мы одного у нас в шахте. Не больше часа назад, я сразу к тебе рванул. Связали сучёныша вестимо, пару раз пальцы прижгли, чтоб поразговорчивее был. Да никак, крепкий попался. Я и подумал, может, ты ему язык развяжешь? А то чего эта падла по нашим шахтам шляется да лыбится?!

Вот и впрямь — чего? Дар ещё в юности убедился, что без спросу в гномьи пещеры лучше не лазить. Не заблудишься, так огреют железякой какой по голове — и поминай как звали. Ну или, вон, прижгут чего-нибудь кочергой. Гномы они такие, суровый народ, хоть с виду и не скажешь.

— Вообще ничего не говорит?

— Да чушь несёт всякую, вроде той, что в визоре треплят. Мы все умрём, мол. Врать не буду — пришил бы сам, и дело с концом, кто к нам сунется-то? Да только маршал киса уж больно лютая, вдруг осерчает за самоуправство?