Избранница киоса

— Когда Роксана пришла с требованиями, она четко обозначила, что я для нее буду всего лишь средством. Звания отца не получу. И если буду оспаривать этот факт, все вернется к прежним угрозам. Лори, у нее есть… кое-что на моего отца. И мы очень не хотим, чтобы эта информация просочилась до Римонда. Особенно сейчас, когда он потерял свою жену, и находится в весьма… подвешенном состоянии.

— Предположим, я вызову ее на бой. Что это даст? Она — принцесса, а я всего лишь рини. Вряд ли Старейшины будут рассматривать поединок, как нечто, способное подвергнуть их госпожу свержению с пьедестала. И про какой обряд ты говорил?

— Роксана — Помеченная Гисхильдисом, ей доступны некоторые привилегии даже на защищенной территории, — проигнорировав ее заявление о разности сословий, Ноал решил заострить внимание именно на последнем вопросе. — Если мы призовем Гисхильдиса, чтобы он одарил тебя…

— Почему я?

— Ты имеешь право бросить ей вызов, — он протянул руку и коснулся кулона. — Это твое разрешение.

Лорлиона опустила глаза на украшение.

— Прости?

Ноал колебался, словно не хотел отвечать, но все же, вздохнув, решился:

— Этот медальон тебе подарил отец, верно?

— Да…

— Ты помнишь последний день осени в Аминсе? Когда по улицам шли костюмированные жители?

Лори кивнула.

— Один из мужчин нес ларец. Ларец, в котором лежал драгоценный камень, — он провел подушечкой пальца по рубину. — Это — часть того камня.

Лорлиона напрягла память, и вспомнила длинную нарядную процессию, отождествляющую собой историю возникновения и становления Аминса. И высокого мужчину, что нес в руках ларец.

— А это — сын Бесула, киос Кериин, — пояснил тогда сопровождающий ее Авери.

Киос, который был облачен в красное, с развевающимся за спиной плащом ало-золотого цвета, нес в руках какую-то увесистую по виду шкатулку.

— Что в ней? — спросила Лори, даже привставая на носочки, чтобы лучше рассмотреть.

— Камень. Драгоценный камень. Самый большой из найденных в то время. Именно с этого минерала началась история Аминса, как процветающего государства. Если верить письменам, потомки Кериина откалывали по кусочку от этой глыбы, чтобы всегда носить при себе напоминание о том, кому именно они обязаны тем, что имеют.

— Что-то типа переходящих ценностей в семье?

Авери кивнул.

— Кстати, некоторые считают, что именно потомки Кериина завели традицию передачи своим отпрыскам семейных реликвий.

И Ноал сейчас утверждает, что на ее груди осколок того самого рубина? Того, что в своей семье из поколения в поколения передавали киосы?

— Ноал… если я правильно поняла, камень, призванный стать символом процветания соседнего государства, принадлежал роду Кериина… При чем здесь этот медальон?

Догадка, которая уже приходила ей в голову, заставила смутиться.

Была война. И закономерно процветало воровство, названное военными трофеями. Мог ли ее отец просто-напросто взять эту вещицу у… киоса? Хотя это было бы странно, ведь по словам Сандеры, воин, который соблазнил ее в ту ночь, был как раз из рядов киоса Римонда. Вряд ли вояка стал бы обворовывать своего короля.

А мог ли король пожаловать ему подобную драгоценность в дар за, к примеру, отличие в службе? Если верить истории, что камень был разделен на множество маленьких частей, вполне. От одного кусочка не убудет. А мужчине получить подобную благодарность из рук своего господина значило бы многое.

— Лори… я знаю, кто твой отец.

Слова Ноала оглушили. Заставили сердце замереть, а дыхание сорваться.

Глава семнадцатая

— Ты… знаешь?

Киос кивнул.

— Как давно?

— С нашего похода в Храм Старых Богов. Те руны на Артефакте Крови сказали о твоей принадлежности к известному мне роду.

Лори отшатнулась, словно ее ударили.

— Ты знал… и не сказал мне?

Ноал сделал шаг ей навстречу, но Лорлиона снова отошла, разделяя расстояние между ними.

— Кто мой отец?

— Лори, позволь мне объяснить, почему я не сказал сразу, — он снова сделал шаг ей навстречу, протягивая руку вперед в желании дотронуться до ее руки, но девушка не позволила ему это сделать.

Ноал знал, насколько важно ей было узнать о своем происхождении. Знал, как она желала увидеть и познакомиться с мужчиной, что дал ей жизнь. Сам помог ей в будущих поисках, подарив Артефакт Крови!

И, оказывается, сразу определив, что за странные письмена появились на семиугольном камне, решил молчать.

Теперь становилось понятным его странная реакция на ее воспарение над полом в Храме. Его отстраненность и послушное отведение к тот день на встречу с Авери.

Ноал знал, кто она! Знал, и не посчитал нужным сообщить ей об этом!

Жгучая обида и внезапное чувство предательства начало затапливать ее сознание, а на глаза навернулись непрошеные слезы.

— Девочка моя, прости… Я просто испугался, что ты отреагируешь… подобным образом. И тогда…

— Тогда тебе не удалось бы затащить меня в постель, да? — истерические нотки прорвались в ее вопрос, и Лори сжала кулаки, стараясь сдержаться, чтобы не накричать на него сильнее.

Ноал вздрогнул и остановился на полушаге, хотя снова собирался сократить расстояние между ними.