Избранница колдуна

— гласит сухое безэмоциональное послание.

Даже не верится, что лорд Отгриф мог такое оставить дочери. Он был всегда любящим и ласковым. А тут два кратких предложения. Но почерк точно его, хотя буквы прыгают, словно написанные в спешке. Может так и есть?

Кто такой этот Сивард? В голове крутится воспоминание, которое я, как не стараюсь, не могу ухватить. Сосредоточиться не получается. Сердце в груди бухает, как барабан.

Делаю несколько глубоких успокаивающих вдохов. От того, что я сейчас нервничаю, ничего не изменится. Нужно успокоиться и еще раз попытаться вспомнить.

Прижимаю затылок к стене и запрокидываю голову, прикрывая глаза. Стараюсь расслабить тело, отпустить на волю мысли… Выходит с трудом. Но кое-что все-таки вспоминаю. По-моему, я что-то о нем читала в книге. Давно, еще до эпидемии…

Сивард Киндлоу колдун с северных земель. Могущественный и сильный. Даже наш король Олеальд уважает его и не раз прибегал к помощи.

Резко распахиваю веки. Это выход. Возможно, отец что-то подозревал, насчет планов Каора на Кассию и решил обезопасить свое дитя.

Кидаюсь к письменному столу. Где-то я видела чистые листы и ручки.

Суетливо обшариваю ящики в поисках писчих принадлежностей, а, найдя, тут же принимаюсь строчить. Времени совсем мало осталось. Чувствую, нужно торопиться.

Задумываться над посланием некогда. Тревога тонкой струной звенит внутри. Главное успеть. Ведь, если меня поймают, второго шанса не будет.

— торопливо вывожу на бумаге. — , — и словно по какому-то наитию добавляю, —

Запечатываю конверт. Пишу сверху только наше фамильное имя, чтоб в случае даже косого взгляда не кидалось в глаза от кого послание. Мало ли с кем Отгрыфы переписывались. Старший брат и отец были весьма коммуникабельны…

Теперь еще осталось отправить.

Закусываю губу и окидываю взглядом комнату. Точно помню — урна для деловой переписки стояла раньше в углу. К счастью ее никто не трогал, она там же, где и при жизни отца. Иначе у меня бы ничего не получилось. На отправку магической почты очень сильно влияет местоположение… Но, видно, Каору пока было недосуг что-то переставлять, да и собственно, зачем менять уже настроенную схему.

Подхожу к ящику и кидаю в узкую прорезь конверт.

— Сивард Киндлоу! — четко произношу, прижимая ладонь к квадратному, плоскому камню на крышке, и ощущаю, как он отзывается легкой вибрацией.

Дело сделано.

Странно, что я ни секунды не задумывалась, над своими действиями, не колебалась в правильности решения, начиная от следования указаниям и заканчивая отправкой. Память тела и интуиция сыграли свою роль.

Только теперь вот дрожат и подкашиваются ноги. Из меня будто высосали всю энергию, все силы. Но чувство, что я сделала все правильно, не покидает. Колдун поможет, знаю.

В голове возникает образ почтенного старца, чем-то похожего на Дамблдора или Гендальфа. Раз он настолько силен и непобедим, то должно быть ему немало лет…

В коридоре что-то стукает. От страха подпрыгиваю на месте. Ну, я и дуреха! Стою, мечтаю… А мне бежать нужно.

Громыхая сапогами, мимо кабинета проходит стражник. Жду еще несколько минут и сама выскальзываю за дверь, не забыв спрятать светильник и натянуть чепец. Потом по стеночке, по стеночке и к своим покоям.

Не иначе как, боги этого мира благоволят мне. На пути никто не встретился, а Тента по-прежнему сладко сопит. Только кроме этих звуков я слышу еще одни. Совершенно другие, но, тем не менее, знакомые. И доносятся они прямо из покоев Каора.

Стараюсь не обращать внимания на страстные стоны, торопливо снимаю одежду служанки, едва не забываю в кармане шар светильника, спохватившись, извлекаю его и вкручиваю на место, затем снова аккуратно складываю платье и кладу на стул.

А потом любопытство пересиливает. Жениху, видимо, не знакомо чувство верности. Интересно, кто же скрашивает его ночи, пока упрямится строптивая невеста.

Тихонько подхожу к смежной двери и аккуратно приоткрываю. Кровать лорда видна, словно на ладони, как, впрочем, и тела двух любовников. Столбом застываю от открывшейся картины. В приглушенном свете ночников, кажется, что это я так страстно извиваюсь в объятиях мужчины. Но потом девушка чуть поворачивает голову, и я узнаю Готиени.

Боже мой, он точно болен!

В желудке холодной змеей ворочается тошнота. Не знаю, как мне удается тихо прикрыть дверь и не выдать себя. Руки дрожат, а по коже ледяной волной пробегает озноб.

Быстро ныряю под одеяло и накрываю голову подушкой. Это страшно, противно, ужасно. Как хорошо, что спасение не за горами…

Глава 16

Несмотря на сцену, свидетелем которой я стала, и волнение, предшествующее ей, засыпаю как младенец. Внутреннее ощущение скорой развязки дарит неимоверное облегчение. С души, словно, падает тяжелое бремя. И утром мне ничего не стоит изобразить наивное простодушие и сделать вид, что ничего не знаю о грешках жениха и доверенной служанки.