Избранница колдуна

Прикрываю веки, подставляя лицо солнцу, впитывая кожей скупые лучи, наслаждаюсь несмелым, робким теплом, которое они дарят. И сама не замечаю, как меня все больше и больше охватывают странные чувства. Будто по венам разливается жидкий огонь, будто я и сама начинаю пылать, как небесное светило. И что-то клокочет, бурлит внутри, набираясь энергией, силой, разрастаясь, словно снежный ком, пущенный с горы. Дрожь охватывает тело. Впиваюсь руками в лавку, чувствуя, как земля под ногами начинает подрагивать, идти волнами. В воздух вздымаются опавшие с деревьев, неубранные с осени листья, мелкие веточки и соринки.

— Леди Кассия, — словно издалека слышен встревоженный крик Тенты.

— Началось? — испуганно шепчет Готиени.

Сильный толчок из-под земли встряхивает лавку. Не удержавшись, падаю на бок и скатываюсь на землю.

Глава 17

Сознание возвращается медленно, нехотя, покидать уютную темноту желания не возникает. И тяжелые веки, едва приподнявшись, тут же опускаются. Глаза режет красноватый свет от зажженного камина и дым, стоящий коромыслом в моих покоях. Грудь разрывает от давящего кашля.

Вдыхаю едкий запах трав и снова пытаюсь открыть глаза. Второй раз получается более удачно.

— Касси, — возле моей постели сидит Каор. Он держит в своих лапищах мою безвольную руку. — Слава богам, ты пришла в себя…

Выдергиваю свою конечность из его ладоней и приподнимаюсь на локтях, пытаясь сесть.

— Что произошло? — нахмурившись, спрашиваю. Силы возвращаются постепенно, но вполне ощутимо. — Почему в комнате дым? — опять закашливаюсь.

— Это специальный травы, — отвечает опекун. — Они должны немного приглушить твои силы и оттянуть второй призыв. Ненадолго конечно, но уж лучше так.

Сосредоточенно морщу лоб, пытаясь вспомнить предшествующие события. Прогулка, осмотр местности и землетрясение.

«Началось!» — сказала Гортиени. Это значит — моя сила проснулась? Но почему? Я ничего совершенно не ощущала, вот ни капли. Насколько помнит сознание Кассии, все должно происходить постепенно. От малых сигналов и ответов, до более ощутимых. А тут, словно взрыв вулкана.

— Моя сила… — медленно начинаю

— Да, она проснулась и воззвала к источнику. А он откликнулся, — мрачно подтверждает Каор. — Мы не ожидали, что первый всплеск будет настолько сильным.

Что-то в его голосе заставляет меня с тревогой вглядеться в лицо собеседника. Плохое предчувствие поселяется в груди.

Осматриваю комнату и вижу в углу притаившихся служанок. Они прячут глаза, стараясь на меня не смотреть. Тента выглядит заплаканной.

— Что случилось? — снова спрашиваю.

Траурная обстановка заставляет еще больше забеспокоится.

— Касси, не волнуйся. Тебе нельзя, — участливо говорит Каор.

— От этих ваших слов я не перестану тревожиться. Это не выключатель, — заявляю, еще больше начиная переживать. — Скорее наоборот. Я имею право знать!

Мужчина мрачнеет еще больше. Словно борется с собой, не желая рассказывать. Но все же нехотя выполняет мое требование.

— Мне не хочется это говорить, — начинает он. — Но если ты настаиваешь.

Коротко киваю в ответ.

— Побережье накрыло волной. Есть жертвы.

На этих словах Тента едва слышно всхлипывает.

— Какие жертвы? — помертвевшим голосом спрашиваю.

Внутри будто что-то ухает в гулкую, пугающую пустоту. Я хочу и не хочу знать ответ.

— Первую линию домов от моря затопило полностью… — механическим голосом начинает рассказывать Каор. — Половину складов с товарами нашей… твоей кампании тоже. Несколько человек пропали без вести… их ищут… но предполагается, что их утащило в море.

— Это все я? — с ужасом спрашиваю.

В груди, словно рана раскрывается. Прижимаю похолодевшую от ужаса ладонь к губам, стараясь сдержать стон. Неужели я такое чудовище? Это страшно. Это невыносимо.

— Нужно спешить Касси. Выхода нет, — снова хватает мою руку Каор. — Теперь речь идет уже не только о твоем «хочу-не хочу». Ты ответственна за жизни людей. Если не провести инициацию, следующий призыв может натворить еще больше беды. Ты же не хочешь этого?

Отчаянно мотаю головой.

— Вот и молодчина, — треплет меня за щеку опекун. — Я уже распорядился насчет церемонии. Послезавтра мы сочетаемся браком в местной часовне.

Новообретенный жених спешит выйти после этих слов, а я рассеянно обвожу взглядом комнату.

— Это правда? — сдавленно шепчу.

В душе еще теплится надежда, что мужчина соврал. Но Тента и Готитени подтверждающе кивают, развеивая те жалкие крохи сомнения, которые оставались в душе.

— Оставьте меня одну! — тихо приказываю.

Сейчас не хочу никого видеть. И слышать тоже не хочу.

Служанки послушно убираются восвояси, а я вскакиваю со своей кровати и принимаюсь возбужденно вышагивать по комнате. За окном уже глубокая ночь. Это сколько ж я провалялась без сознания?

Эмоции во мне так и бурлят. А еще чувство вины и отчаяния. Выйти замуж за опекуна, к которому испытываю откровенную антипатию и взамен спасти жизни людей… Думаю, ответ очевиден.

Только отчего же что-то царапает внутри, противится такому решению.