Избранница Золотого дракона. Часть 1

Но видимо, сегодня и правда что-то изменилось, и я в полной мере осознала, что теперь преданность лорда Маранаса целиком и полностью предназначена мне.

Продолжая удерживать мою руку в своей, Ретольф рассказал о том, о чем я раньше и подумать не могла. О том, как его, настоящего наследника древнего рода, собственный дядя объявил незаконнорожденным, вынудив мать поклясться в этом. Тогда еще десятилетнего мальчишку вышвырнули из родного замка, надеясь, что непривычный к тяжелому труду отпрыск знатного рода подохнет от голода в ближайшее время. Дядя вступил в права наследования, как единственный законный претендент, а мальчику пришлось побираться по окрестностям и выживать, как может.

Но Ретольф не был бы собой, если бы не сумел сделать невозможное. Изнеженный мальчишка, вопреки всему, очень скоро адаптировался к новому положению. Прибившись к какой-то мелкой шайке, научился воровать и добился в этом немалых успехов. Природный ум и смекалка позволяли ему действовать так, как ни за чтобы не додумались его тогдашние товарищи. Только вот порой удача отворачивается даже от своих любимцев, и однажды его вместе с несколькими сообщниками поймали на горячем.

Ретольфу, которому тогда было уже четырнадцать, грозило отсечение обеих рук на городской площади. Но иногда провидение поворачивается к нам лицом тогда, когда этого уже и не ожидаешь. Проезжавшие мимо всадники во главе с моим отцом задержались, чтобы посмотреть на публичную расправу. Король, который когда-то благоволил к отцу Ретольфа, заметил необычайное сходство мальчика с покойным другом. Пожелал разузнать о нем побольше.

Ретольф, которому терять было уже нечего, рассказал без утайки обо всем, что произошло в его родовом замке. Мог ли он надеяться, что монарх снизойдет до опустившегося на самое дно существа и даже пожелает лично разобраться в его деле? Но отец сделал это.

Уже скоро нарушивший божественные и человеческие законы дядя Ретольфа оказался в тюрьме, а в замок вернулся законный наследник. Король и дальше благоволил к своему подопечному и не оставлял милостями. Ретольф же поклялся самому себе, что человек, изменивший его жизнь тогда, когда он и мечтать об этом не смел, получит в его лице самого верного и преданному слугу. И отец ни разу не пожалел о том, что когда-то принял участие в судьбе мальчишки-вора.

Ту историю замяли ради сохранения честного имени Ретольфа. Никто, кроме немногих доверенных лиц короля, об этом не знал. Как и я до сих пор. Но то, что теперь узнала, заставило посмотреть на своего союзника с новой стороны. Зря я считала лорда Маранаса настолько бесчувственным. В его сердце было место и для настоящей верности и преданности, как и других сильных чувств. Просто жизнь научила его не открываться кому попало и быть крайне разборчивым в проявлении симпатий. Что неудивительно, учитывая, что даже родная мать предала его когда-то, уступив требованиям дяди. А еще поняла, что больше не испытываю сомнений в этом человеке. Он и правда готов сделать ради меня все. В память о покойном отце.

Гораздо теплее попрощавшись с лордом Маранасом, чем раньше, я покинула приемный покой и, поколебавшись, двинулась не в свою комнату, а туда, где тетя решила разместить Эльму. Не знаю, что побудило это сделать. Может, то, что так до конца и не была уверена в том, что мы с лордом Маранасом поступаем правильно, решив принести в жертву это невинное и беззащитное существо. Хотела узнать ее получше, увидеть возможные скрытые качества, которые показали бы, что она не настолько уж безобидна, как кажется. В голове царил полный сумбур, когда я подходила к дверям комнаты, находящейся неподалеку от моей собственной, и стучала в нее.

— Входите, не заперто, — послышался чуть растерянный голос, и я толкнула дверь.

Девушка неловким движением пыталась натянуть патрин, но у нее плохо получалось. Я невольно улыбнулась, вспомнив, как сама не сразу привыкла к этому жуткому головному убору.

— Со мной и тетей можешь не надевать его, — произнесла я дружелюбно. — Только когда будешь выходить отсюда и сталкиваться с другими жителями обители.

Эльма с облегчением отложила патрин и робко улыбнулась.

— Вы так добры ко мне, моя королева.

— Можешь называть меня просто по имени, — предложила я. — Адала. Сейчас мы в равном положении, не находишь? И обе оказались здесь только по воле обстоятельств. Но по крайней мере, это не самое худшее место, какое могло нас ждать.

Личико девушки погрустнело, и она тяжело вздохнула.

— Наверное, я очень плохой человек, но вовсе не рада тому, что получила такой безопасный и надежный приют.

— Почему? — я села на один из стульев и махнула ей рукой, разрешая тоже присесть. Девушка опустилась на узкую кровать и, кусая губы, тихо сказала:

— Я бы хотела остаться с лордом Маранасом. Говорила ему, что постараюсь не мешать, что он даже не заметит моего присутствия… Но он…

— Он ведь тебе нравится, да? — понимающе спросила я, пытливо глядя на нее.

Щечки девушки немедленно окрасились румянцем.

— Это так очевидно?