Избранница Золотого дракона. Часть 2

— Проклятая сука, — вырвалось у меня, но я снова покачала головой. — Это всего лишь домыслы. Нет никаких доказательств, что она на самом деле это сделала. Король и правда вчера много выпил.

— В первый год после окончания войны Кирмунд тоже пил очень много, — осторожно заметил Ретольф. — И мне не раз приходилось быть с ним рядом во время самых его разнузданных развлечений. Но никогда, в каком бы он ни был состоянии, король не был жесток с женщинами. Да, груб и несдержан, но не жесток. А то, о чем вы рассказали, моя королева…

— Оставим эту тему, хорошо? — я с раздражением наморщила лоб. — Не имеет значения, почему он это сделал. Вообще не понимаю, почему мы об этом говорим. Кирмунд — наш враг. Надеюсь, скоро мы навсегда избавимся от него.

И все же я лгала сама себе, говоря эти слова. Для меня имело значение то, о чем мы говорили. Почему-то часть моей души очень хотела, чтобы поведение Кирмунда можно было объяснить не зависящими от него причинами. Что он и правда не контролировал себя из-за воздействия порошка оборотней.

Когда я достаточно успокоилась, мы вышли из нашего укрытия и двинулись по аллее дальше, словно на обычной прогулке. В какой-то момент вдалеке я увидела Марргу с группой дам из ее свиты. При виде меня волчица натянула на лицо издевательскую улыбочку и внимательно оглядела с ног до головы. Что-то в ее взгляде заставило меня похолодеть и осознать неутешительную истину. 3ec623

Ретольф прав. Эта тварь все-таки нанесла удар тогда, когда я и не ждала. Исподтишка, по-змеиному. И самое противное, что цели она достигла. Сумела воздвигнуть между королем и мной стену, которую вряд ли что-то может пробить. Пусть даже я теперь была почти стопроцентно уверена, что он и правда был отравлен порошком, затуманившим ему разум, сама мысль о том, чтобы снова оказаться с ним в постели вызывала страх и отвращение. Тело содрогалось при одном воспоминании об этом или предположении о том, чтобы снова отдаться этому мужчине.

Когда я вернулась с прогулки в свои покои, на мгновение застыла на пороге. Везде, насколько хватало глаз, находились роскошные букеты роз. А на столике стояла шкатулочка, обитая черным бархатом, на которой лежал листок бумаги. Я медленно приблизилась к ней и мельком пробежала глазами послание:

«Эльма, я на все готов, чтобы загладить свою вину. Понимаю, что так быстро сделать это не получится. Но готов ждать столько, сколько потребуется. Обещаю, что больше никогда не причиню тебе боли. Ты мне на самом деле очень дорога. Больше, чем ты можешь себе представить. Надеюсь, все эти мелочи хоть немного поднимут тебе настроение.

Твой Кирмунд».

Мой? Губы тронула горькая улыбка. Сколько раз в прежней жизни я мечтала услышать от него подобные слова. Считать его своим. Теперь же ощущаю лишь пустоту и разочарование. Он правда считает, что цветы и подарки смогут хоть что-то исправить между нами? Его вторжение во дворец моих предков, свадьба, больше напоминающая фарс, стали началом конца. Вчерашняя же ночь окончательно расставила все по местам. Нам никогда не быть вместе. Я не должна даже мысли допускать об этом, если не хочу потерять всякое уважение к себе. Даже не заглянув в черную шкатулку, в которой наверняка лежало какое-то ювелирное украшение, вызвала служанку и велела отправить все обратно. И подарок, и цветы.

— Но леди Эльма… Это ведь от короля… — пролепетала девушка, испуганно глядя на меня.

— Я знаю, — холодно откликнулась. — Поторопитесь.

Служанка дергано кивнула и принялась выполнять приказ. Я же села в кресло и тупо наблюдала за ее действиями до тех пор, пока из моих покоев не вынесли все до последнего букета. Только потом позволила себе опустить голову на руки и закрыть усталые веки. Слез больше не было. Осталась только болезненная решимость быть верной своему долгу.

Глава 7

— Тебе не понравились цветы и подарок? — звенящий голос со стороны входа заставил вздрогнуть и поднять голову.

На пороге стоял Кирмунд, уже не выглядевший таким помятым и всклокоченным, как утром. Безукоризненно выбритый, причесанный, одетый в коричнево-золотистый костюм. Лишь слегка воспаленные глаза выдавали вчерашние неумеренные возлияния. Надо же, лично явился выяснить, почему я отвергла его жалкую попытку вернуть мое расположение.

— Дело не в подарке, а в дарителе, — холодно откликнулась, выпрямляясь в кресле и сцепляя руки на коленях.

В янтарных глазах полыхнула злость, но король сдержался и не проявил ее. Сделал несколько шагов ко мне и остановился, будто не решаясь подойти ближе.

— Понимаю, почему ты так реагируешь, — медленно сказал. — Но я ведь пытаюсь загладить свою вину. Просто позволь мне это.