Избранное

Иногда по вечерам Дзена Верзила по прозвищу Деревянная Шапочка просит Пина чуть-чуть помолчать: в книге ему попалось интересное место и он хочет почитать вслух. Случается, что Дзена Верзила по прозвищу Деревянная Шапочка несколько дней не выходит из сарая, валяясь на слежавшемся сене и читая при свете керосиновой лампы большую книгу, на которой написано «Супердетектив». Он готов таскать с собой книгу даже в бой и, поджидая, пока появятся немцы, преспокойно читать, положив книгу на диск пулемета.

Сейчас он читает громко, с монотонной генуэзской интонацией, читает какую-то историю о людях, исчезающих в таинственных китайских кварталах. Ферт любит, когда читают вслух, и велит всем помолчать. За всю жизнь ему ни разу не хватило терпения дочитать до конца хотя бы одну книгу, но однажды, сидя в тюрьме, он часами слушал, как какой-то старый заключенный читал вслух «Графа Монте-Кристо», и это ему очень нравилось.

Но Пину непонятно, какое удовольствие можно получить от чтения, и он скучает.

— Деревянная Шапочка, — спрашивает он, — а что скажет твоя жена в ту самую ночь?

— В какую еще ночь? — удивляется Дзена Верзила по прозвищу Деревянная Шапочка, который все еще не привык к шуточкам Пина.

— В ту самую ночь, когда вы впервые ляжете вместе в постель, а ты так все и будешь читать свою распроклятую книгу.

— У, дикобразина! — возмущается Дзена Верзила.

— Бычья Губа! — парирует Пин.

У генуэзца широкое бледное лицо, отвислые губы и водянистые глаза, глядящие из-под козырька фуражки, сшитой из такой грубой кожи, что она кажется деревянной. Дзена Верзила злится и пытается встать:

— Почему — бычья губа? Почему ты назвал меня бычьей губой?

— Бычья губа! — дразнит Пин, стараясь держаться подальше от длиннющих рук Верзилы. — Бычья губа.

Пин так расхрабрился, потому что хорошо знает: генуэзец никогда не даст себе труда погнаться за ним; он поворчит немного, а потом плюнет и опять примется читать заложенную большим пальцем страницу. Это самый ленивый человек во всей партизанской бригаде. Спина у него как у верблюда, но на марше он всегда находит какой-нибудь предлог, чтобы избавиться от поклажи. Все отряды постарались от него отделаться, и в конце концов его направили к Ферту.

— Это жестоко, — говорит Дзена Верзила по прозвищу Деревянная Шапочка, — жестоко, что людям приходится работать всю жизнь.

Правда, есть страны в Америке, где можно стать богатым без большого труда: Дзена Верзила поедет туда, как только опять начнут ходить пароходы.

— Свободная инициатива, весь секрет в свободной инициативе, — говорит он, укладываясь на сено и вытягивая длинные руки. Затем он снова начинает шевелить губами и водить пальцем по книге, в которой рассказывается о жизни в этих свободных и счастливых странах.

Ночью, когда все давно уже спят на соломе, Дзена Верзила по прозвищу Деревянная Шапочка или Бычья Губа загибает начатую страницу, закрывает книгу, тушит керосиновую лампу и, положив щеку на обложку, погружается в дрему.

VII

Сны партизанам снятся редко, и сны у них короткие. Они порождены голодными ночами и связаны с едой, которой вечно не хватает и которую надо делить на всех. Это сны о хлебных огрызках, припрятанных в сундучке. Такие сны должны сниться бездомным собакам, грезящим о зарытой обглоданной кости. Только когда желудок набит, огонь пылает и днем отшагал не слишком много, можно позволить себе увидеть во сне голую женщину и утром проснуться в поту, опустошенным, но с таким радостным чувством, словно снялся с якоря.

Тогда мужчины, валяясь на сене, заводят разговоры о своих женщинах, о тех, какие у них были, и о тех, какие будут, загадывают, что случится, когда кончится война, и перебрасываются пожелтевшими фотографиями.

Джилья спит у стены рядом со своим низеньким, лысым мужем. По утрам она слышит разговоры мужчин, отягощенные желанием, и чувствует на себе их взгляды, которые ползут к ней, извиваясь, словно змеи в сене. Тогда она встает и идет к колодцу умыться. Мужчины остаются в темноте сарая, воображая, как она снимает рубашку и намыливает грудь. Ферт, который не участвовал в разговоре, встает и тоже идет к колодцу. Мужчины бранят Пина, который читает их мысли и подшучивает над ними.

Пин чувствует себя среди них словно среди завсегдатаев трактира. Но мир этих мужчин с завшивевшими бородами, проводящих ночи на соломе, суровее и ярче. В них есть что-то новое, что притягивает и отпугивает Пина, а то, что они сходят с ума по женщинам, так ведь это же свойственно всем взрослым.