Избранное

Они не знают, что царя зверей
Дрессировать не удается.
Я просто знаю, что они сильней
И что в них мало благородства.

Ее мне жалко. Так она слаба,

Так неумна, так лицемерна,
Что может только быть рабынею раба.
И пахнет от нее прескверно.

А я молчу. А надо, так рычу

И публику пугаю басом.
Но огорчать бедняжку не хочу.
Она меня к тому же кормит мясом.

Его я презираю. Пистолет

Он прячет от меня под мышкой.
От трус и неврастеник, в тридцать лет
Страдающий одышкой.

Ему башку я мог бы размозжить

Своей тяжелой лапой.
Но не хочу. И оставляю жить
На радость этой, слабой.

А публика! Я знаю, что играть

Льва перед ней почти что подло.
Но как еще жалеть и презирать
На нас глазеющее кодло.

«Жить так: без жалоб и обид…»

Жить так: без жалоб и обид
На мир, который нас не любит.
И лишь велит, а не сулит,
И недовольно брови супит.

Ну а за что любить-то нас?

За что нас мир любить обязан?
Что дал ему наш жадный разум?
Мы отбираем, не чинясь.

Съедаем море, реки, лес,

Вонючий воздух выдыхаем.
Съедаем синеву небес,
Земную зелень пожираем.
Враждуем меж собой. И без
Самоубийства умираем.

«Владеть всем тем, что нам дано…»

Владеть всем тем, что нам дано,
Чем человек богат и чуток!
Не опускаться до того,
Чтобы руководил рассудок!

А отдаваться тем, земным,

Слепым, глухим и безрассудным
Желаньям — тем, что мы храним
Наперекор понятьям скудным,—

Любви, сочувствию, слезам,

Прощенью, отвращенью к крови.
Все это, относясь к азам,
Естественно в своей основе.

«Поверить новым временам…»

Поверить новым временам
Не так легко при ста обманах.
И впрямь, нужна ли правда нам
В разоблачительных романах?

И нужно ли разоблачать

То, что давно уже знакомо:
Умение не замечать
Попранье права и закона?

И неужели в том открытье,

Что мы должны во все поры
Правдиво освещать событья,
А там пусть хоть в тартарары!

Поэтика

В поэзии — старение реалий.
Но нет старенья страсти и печалей,
Метафоры стареют и язык,
Но не бессонница во мраке нощи.
Стареет рифма. Ну а если крик
Придет на рифму, то рифмуй попроще.

Поэтику пора бы отменить.

Она — пустейшее из всех занятий.
Но где тогда связующая нить,
Преемственность стремлений и понятий?

Как быть с поэтикой? Один верлибр —

Сторонник разлохмаченной кудели:
С суровой нитью больше канители
И страстотерпцам легче без вериг.

Лирика

Лирика! «Я», обращенное к «Вам»?
Нет! Обращенное в ночь!
Лирика — осуществление драм,
Где никому не помочь.

Это не жалоба. Чистая кровь,

Что вытекает из жил.
Здесь, как беда, возвращается вновь
То, чем когда-то ты жил.

Это не песнь, не печальный мотив,

Пусть он безмерно высок…
А Маяковский, Ее проводив,
Пулю пускает в висок.