Избранное

Сняв крышку, Дуцу принялся шарить внутри руками, стараясь разобраться, что же там, собственно, есть. В котле оказались монеты — одни поменьше, другие побольше. Золото, тяжелое золото! Были там и браслеты, и жемчужные ожерелья, и потир. Еще один потир… кубок, украшенный драгоценными камнями… еще ожерелье… кольца… Дуцу ощупал их собственными руками — нет, это не сон. Голова теперь соображала более или менее ясно. Он оставил клад в покое и начал забрасывать яму землей, чтобы нельзя было заметить места, откуда вынут котел.

А потом?.. Что делать дальше?..

Унести его домой невозможно, он слишком тяжел. Но это бы еще куда ни шло! Страшнее другое — вдруг по дороге кто-нибудь встретится…

Дуцу еще раз огляделся и обратил внимание на росший по склону шагах в пятидесяти лес. Он вынул из-за пояса нож, взял его в зубы и, подняв обеими руками котел, зашагал с ним к опушке. Шел он медленно, все время озираясь по сторонам — не появился ли кто поблизости.

Подойдя к опушке, он опустил котел на траву, обошел вокруг деревья, проверяя, не прячется ли кто-нибудь за ними, потом снова вернулся на прежнее место и решил закопать клад в этом укромном, одному ему известном уголке.

Но что станет делать с таким царским богатством невежда вроде него?

Нет! Какой он невежда! Едва успев ощутить в своих руках золото, жемчуг и драгоценные камни, он сразу стал совсем иным. И готов защищать теперь свое сокровище не на жизнь, а на смерть, покончить с любым, кто захотел бы к нему прикоснуться.

Правда, Дуцу не совсем отчетливо представлял себе, что станет делать с такой кучей драгоценностей, но это его не пугало.

Придумать — дело нехитрое!

Прежде всего никто на свете не должен знать, что он, бедный человек, вдруг наткнулся на такое богатство. Даже Станка! Хоть она женщина хорошая, но все-таки женщина, а стало быть, не умеет держать язык за зубами!

Грешно так думать, но ничего не поделаешь!

Придется тайком, без спешки, понемногу пользоваться этим богатством.

«Возьму только часть драгоценностей, — говорил он себе. — Поеду в Бухарест и обменяю на деньги. Потом займусь торговлей и мало-помалу превращу весь клад в звонкую монету. Никому и в голову не придет, что разбогател я не от торговли».

Так, по крайней мере, ему казалось. И в самом деле, чем бы он мог себя выдать?

Он, Станка, дети, невзирая на бедность, до сих пор довольствовались малым и чувствовали себя счастливыми. Ведь и разбогатев, они все равно не смогли бы вполне насладиться своей удачей сразу.

Дуцу вырыл яму под корнями старого дуба, стараясь сделать ее как можно глубже. Потом взял котел, поставил его в яму и вынул из него одну за другой пятьдесят монет. Как он уже раньше заметил, монеты были и большие, и маленькие.

Это для начала.

Однако, прежде чем накрыть котел крышкой, он не утерпел и, не считая, зачерпнул оттуда еще горсть монет, золотую цепочку и браслет.

Ну, хватит. Опустив крышку, Дуцу засыпал котел землей, а сверху набросал сухих листьев. Он проделал все это тщательно, чтобы ни у кого не могло возникнуть никаких подозрений.

Вокруг все было спокойно.

Дуцу перекрестился и произнес полным смирения голосом:

— Благодарю тебя, господи!.. — И тут же прибавил: — Ну и посчастливилось же мне! А что было бы, если бы я повстречал кого-нибудь, когда переносил котел? Убил бы ведь. И тогда не видать мне ни часу покоя!

Ему действительно посчастливилось! И все же он никак не решался сдвинуться с места, будто привязанный, прикованный к этой дубовой роще.

«Какую же я совершил глупость! К чему выбрал этот старый дуб: ведь не сегодня-завтра его могут срубить!»

Без долгих размышлений он снова взял заступ и шагах в тридцати начал копать другую яму, под дубком помоложе.

Когда она была готова, Дуцу отправился вырывать котел, чтобы перенести его на новое место.

«А вдруг здесь будет заметней, чем там?»

Проклятый клад!..

Дуцу отсыпал из котла часть содержимого в прежнюю яму. Так, пожалуй, умней, пусть лежит и там и тут. Пропадет в одном месте, останется в другом. И он потащил котел к вновь вырытой яме.

«Глупо!.. Под старым дубом все-таки надежнее!..»

И, оставив часть клада в новой яме, Дуцу вернулся с котлом обратно.

Было далеко за полночь, когда он наконец решился пойти домой.

Измученный пережитыми волнениями, разбитый усталостью, испытывая гнетущий страх, брел Дуцу в ночном мраке, таща тайное свое богатство, и только на полпути вспомнил, что забыл в лесу нож и заступ, где-то возле тех двух дубов, а где именно — никак не мог вспомнить. Он побежал обратно, исходил весь лес, но так и не нашел заповедных деревьев. Как сумасшедший метался он из стороны в сторону. Знал, что его дубы где-то здесь, и не мог их отыскать! Проходил мимо — и не замечал. Натыкался на заступ — и не видел его.

Проклятый клад!

Когда Дуцу пришел наконец домой, Станка уже давно встала и задала корм поросятам. Он едва держался на ногах, лицо пожелтело, глубоко запавшие глаза смотрели испуганно, руки были в царапинах. С губ, пораненных ножом, который он держал в зубах, когда нес котел, по подбородку прямо на рубаху стекали капли крови.

— Что с тобой? — в ужасе спросила Станка.