Избранное

Немощной рукой он подносит ко рту стакан с чаем, дует перед каждым глотком и все не может придумать, как быть.

Трудно подыскать компаньона!

К кому пойти? К ростовщику? Обдерет как липку! К оптовику — и вовсе на бобах останешься.

А когда найдешь наконец компаньона, изволь отдать ему половину заработка, как будто ему, а не Хаиму пришлось торговаться!..

Иногда удается у Соры перехватить несколько грошей. Но сегодня навряд ли! Сама жаловалась, что ей не хватит на покупки.

А может, она позволит ему взять на один день из Ханиного узелка…

Даже подумать страшно. Не раз Хаиму приходилось в этом горько раскаиваться!

Он снова бросает взгляд на Сору — момент, кажется, подходящий!

Ребенка Сора уже уложила. Она одевается не отходя от люльки и улыбается сынишке так нежно, так ласково… Может, все-таки решиться?

— Ночью я высчитал, Сора, — отваживается Хаим, — очень выгодная покупка! Заработаю, с божьей помощью!

— Дай-то бог! — отвечает Сора. — На счастье Янкеле! С тех пор как он родился, чаще подворачивается заработок!

— Я думаю, — продолжает Хаим с подобострастной улыбкой, — деньги пойдут нашей Хане; знаешь, Сора, покупая, я думал: не будем дразнить судьбу, но из прибыли по меньшей мере треть я отдам Хане. И только я так подумал, помещица вдруг смягчилась и стала спускать гривенник за гривенником!

— Тем лучше, — улыбается Сора и, кажется, становится моложе и красивее.

«Как в прежние годы, — отмечает Хаим, — да, была бы только удача!..» Однако у него нет времени для подобных размышлений…

— Итак, Хана — компаньонка…

— Ну что ж? Прекрасно!

— Да, но, — бормочет он, — для того, чтобы Хана была компаньонкой (я ведь ставлю на ее счастье!), уж если компаньонкой…

«Так что же? — настораживается Сора. — У Хаима что-то на уме, к чему-то он клонит…»

— Ну и что же?

— Вот я и подумал, пусть она будет настоящей компаньонкой… Пусть внесет свою долю.

— Что? Что ты говоришь? — Сора ушам своим не верит. Не дождавшись ответа, она набрасывается на Хаима: — Разбойник! Злодей! И это отец! Это муж! Знает, ведь, девочка так больна! И я поклялась не рисковать ее деньгами, ее так тяжко заработанными деньгами, кровью заработанными деньгами… Девочка корзинки за мной носит… Редко-редко перепадет ей что-нибудь за работу… Я всегда стараюсь прибавить ей несколько грошей…

Сора никак не может успокоиться.

Хаим хочет что-то ответить; старик не дает ему рта раскрыть.

— Молчи уж лучше, Хаим, молчи, — говорит он. — Разве ты не знаешь, что Сора права?.. Иди ищи себе компаньона… Не лезь на рожон… Сам живи и другим давай жить.

Хаим тихонько кладет в мешок кусок хлеба с луком и выходит. Старик провожает его притчей:

— Видел ты, как птички собирают крошки во дворе? Кусок побольше поднимают двое…

А на кровати Ривка спит не намного спокойнее. В голове бродят мысли, которые мешают ей спать… Девушка вспоминает…

Однажды вечером, когда она возвращалась с фабрики, ей повстречался молодой человек. Она не посторонилась, решив, что он уступит ей дорогу, но парень шел прямо на нее и так смотрел ей в лицо серыми смеющимися глазами, что она покраснела. Ривка пропустила его и ускорила шаг. Свернув в переулок, девушка, сама того не желая, все-таки обернулась и увидела, что парень не трогается с места, стоит и смотрит ей вслед, открывая в улыбке два ряда белых зубов.

«Расскажу Хане», — подумала она, но не рассказала: что может понять бедная больная Хана?

Несколько дней спустя молодой человек снова выходит навстречу Ривке. Сердце ее начинает учащенно биться, она стыдится поднять глаза, быстро проходит мимо, но так неловко, что чуть не падает.

Удаляясь, она чувствует его веселый открытый взгляд, скользящий по ее обнаженной шее.

Это пугает ее. Ей кажется, что вся улица следит за ними. И Ривка удаляется еще поспешней.

Однажды он словно вырос из-под земли. «Ах!» — воскликнула Ривка. А он стоит против нее и загораживает дорогу.

— Кажется, — обращается он к ней, — я имею счастье знать вас, барышня!

Так и сказал — «барышня»!

Все же она сердится, испуганно и нетерпеливо обходит его. Однако Ривка не может отрицать, что голос у него очень приятный — «говорит, точно песню поет».

С тех пор они встречаются почти каждый вечер. Она ни о чем не спрашивает его, молчит, но убегать не убегает…

И каждый вечер он провожает ее с фабрики.

Идут рядом и молчат.

Она не может удержаться и искоса поглядывает на него… «Ну и усики!»

А он отвечает ей еще более лучезарной улыбкой.

Диковинные у него глаза… Иногда кажется, что из них вылетают сверкающие искры.

Тем временем об этих встречах узнали на фабрике; товарки стали чесать языки.

Смеются над Ривкой, шутят…

— Молодо-зелено, сегодня удирает от него, а завтра сама за ним погонится, — судачат они.

«Нет уж, этого не дождетесь», — думает Ривка.

— Еще высунет язык, как овца за солью… Такие не каждый день попадаются.

Ривка прикусывает губу и молчит.

— Парень — красавец, не парень, а золото! Волосы, глаза, нос как точеный. Из жилетного кармана висит золотая цепочка с десятью золотыми брелоками, никак не меньше!

Ривка понемногу начинает гордиться.

— Может быть, томпак? — сомневается одна из работниц.