Избранное

Пелагея молчит. Значит, все в порядке. Интересно, догадалась ли Пелагея?

Перевод А. Абуашвили.

ГУДЖУ

Гуджу Маисурадзе стоял у ворот и пытался в щель разглядеть утопающее в зелени четырехэтажное белое здание. Попробуй-ка что-нибудь разглядеть сквозь кроны раскидистых платанов. За закрытыми окнами не видно было ни души. Гуджу сгорал от любопытства. Ему до смерти приспичило узнать, что происходит в этом здании. Скоро уже полгода, как на улице Капитана Бухаидзе появилось новое учреждение, а до сих пор никто не мог толком объяснить Гуджу, что это за учреждение. Нынче Гуджу попробовал туда проникнуть; прямо, без церемоний открыл калитку, но тут из будки вышел очкастый старик в штанах цвета хаки и потребовал пропуск.

— А без пропуска нельзя? — Гуджу и не думал отступать.

— Нет, уважаемый. Вы откуда?

— Да я на этой улице живу, пятый дом отсюда.

Вахтер успокоился.

— В добрый час, только без пропуска все равно нельзя.

— А кто выдает пропуска? — поинтересовался Гуджу.

— Директор или заместитель. Вы к кому будете?

— Да мне-то все равно. Я не по делу. Просто интересно, что внутри делается.

— Ну, ты даешь, — сторож почесал затылок под своей теплой ушанкой. — Я-то думал… Так ты за этим и пришел в такую слякоть?

Погодка и впрямь была не из приятных. Вообще февраль в Кутаиси теплый, однако на сей раз, хотя последний зимний месяц был на исходе, сама зима уходить не собиралась. Солнце выглядывало только в полдень, и то на полчаса, ветер пронизывал до костей, так что действительно без неотложного дела нормальный человек не стал бы выходить из дому, от теплой печки. На улице крайне редко появлялся с раскрасневшимся от стужи лицом прохожий.

— Разве я не должен знать, что здесь происходит, на моей улице? — искренне удивился Гуджу.

— Зачем тебе это, родной мой? Все остальное на этом свете ты уже знаешь? — утешил вахтер досужего соседа.

— Чего не знаю, того не знаю, но так же нельзя. Если что-нибудь секретное, пусть нам так и скажут, будем знать, что секретное, и спрашивать ни о чем не станем. Я же говорю, живу тут, пятый дом отсюда.

— Кто вы по специальности?

— Какая разница. Я человек простой, сапожником работаю. Не в этом дело. С этого места четыре семьи переселили. Им-то дали квартиры, и в хорошем месте, да нам все-таки больно. Сам понимаешь, что такое старые соседи. А потом, сударь мой, привезли эти огромные ворота. Кто это начинает с ворот? Сперва дом строят, так у нас принято, а потом уж ворота ставят. Моргнуть не успели, как построили это здание и угнездились внутри, как в курятнике. И ни гугу. Утром пригромыхает автобус, из него вылезают какие-то люди с портфелями, бегут наперегонки к воротам, а в пять часов снова приезжает автобус и увозит их. Спрашивать ведь не стыдно? Столько времени караулю, и никто еще отсюда не вышел, чтобы я мог задать человеку вопрос: скажи мне честно, чем вы там занимаетесь, что там внутри творится?

— Ничего там интересного не творится внутри, четырьмя внуками тебе клянусь, говорю, что знаю. Ничего не скрываю. Ей-богу, не на что там смотреть.

— Ну а что все-таки? — Гуджу даже руку к уху приложил.

— Комнатушки малюсенькие. Сидят за столами. Кто помоложе, кто постарше, моих лет. И пишут. А что пишут — кто его знает. Мне разве скажут. Говорят, какой-то исследовательский институт, ученые трудятся. Вот и всё.

— Дай бог тебе здоровья, — Гуджу распахнул кожанку, сунул левую руку в карман галифе, а правой сдвинул папаху на лоб. — Так это ты их сторожишь, с ружьем-то, а?

— По правде сказать, сам удивляюсь. Без пропуска, говорят, не впускай. Мое дело маленькое.

Гуджу широко открыл свои бесцветные глаза, потом прищурился и с иронической улыбкой оглядел сторожа.

— Так я тебе и поверил, — он сорвал с головы папаху, — погляди на мою голову, я же не вчерашний птенец. Я тоже не лыком шит, не волнуйся.

— Я тебе четырьмя внуками поклялся. А на этот институт вместе с директором и со всеми учеными мне плевать! Что я, ради них, зря своими малышами клясться буду!

— Тогда пропусти меня. Пройдусь немножко и выйду.

— Возьми пропуск и заходи, — уже слегка обиженно сказал старик.

— Кто выдает пропуска? — Гуджу на шаг отступил и поставил грязный сапог на железный порожек.

— Сказал же: директор или заместитель.

— Так мне и дадут.

— Ты кого-нибудь из них знаешь?

— Ни того, ни другого.

— Ну, так бывай здоров. Паспорт хоть у тебя с собой?

— К чему мне паспорт? — Гуджу подбоченился.

— Таков уж порядок. Не я его придумал. Сперва надо позвонить директору или заместителю. Если они тебя не знают, сказать, кто ты такой и по какому делу. Если разрешат тебя пропустить, предъявишь паспорт вон в ту форточку, там тебе выпишут бумагу, потом покажешь эту бумагу мне, и я тебе скажу: «Проходите, пожалуйста».

Гуджу рассмеялся:

— Не к лицу тебе это. Так, как ты говоришь, получается, что простому человеку, вроде меня, в жизни не переступить этот порог.

— При чем тут простой или золотой?