Избранное

— О вкусах не спорят, — сказал он. — Мы курим «Принцесас». Не люблю дешевые сигареты.

— Я предпочитаю сигары.

— Но он был талантливый человек, — продолжался спор о Наполеоне.

— Все авантюг’исты талантливы. Талант — не заслуга. Все зависит от того, на что идет этот талант.

— Сомнителен и его талант, — вмешался третий голос. — Он же был под конец позорно свергнут. То, что он создал, развалилось, и карьера его кончилась на острове Святой Елены.

— Да, — согласился граф Правонски. — Он потег’пел настоящее фиаско. Правильно ты заметил, дог’огой кузен.

— Его талант неоспорим. Он руководил сражениями и почти все выигрывал. Ввел свои порядки. Кодекс Наполеона не шутка.

— Пустое! Его сочиняли юг’исты и пг’очие писаки.

— Я лишь того считаю талантливым, кто до конца побеждает. Пусть даже не в битвах. Талантливый человек тот, кто, благополучно прожив жизнь и минуя беды, спокойно умирает в старости. Разве не так?

— Об этом можно поспог’ить.

«Граф Правонски, конечно, довольно неприятный тип, — подумал Надьреви, — но он не так глуп, как кажется с первого взгляда».

Имя Крофи долетело до ушей учителя. Он прислушался. Граф Берлогвари говорил о своем приказчике с бароном Фадди.

— Ты видел того цыгана? — в раздумье покачав головой, спросил барон.

— Нет. Знаю обо всем только со слов сына.

— Как ты поступишь теперь с приказчиком?

— Сам еще не знаю.

— Но это, изволишь видеть, скверная, очень скверная история. Так зарваться…

— То-то и досадно, что он меня скомпрометировал. В моем поместье ничего подобного не может происходить.

— И все-таки произошло.

— Вот именно. Представь, это и в газеты может попасть. Поэтому мне не хочется, чтобы начался судебный процесс. Не знаю, пожаловались ли уже цыгане или только собираются, но заминать дела я не желаю.

— И не следует.

— Тогда пусть все идет своим чередом. Во всяком случае я не возражал бы, если бы мне разыскали этого цыгана. Я постарался бы уговорить его, и, полагаю, он удовлетворился бы небольшой компенсацией.

— Я не согласен с тобой, Андраш, — покачал головой барон.

— Что же мне делать? — разведя руками, спросил граф Берлогвари.

— Прогони приказчика.

— Наказать — я его накажу, это твердое мое решение. Прогонять его мне не хочется, он хорошо работает. Неплохо наладил хозяйство в Топусте, трудолюбив, кое-что знает и продолжает учиться. Правда, слишком грубо обращался с батраками, но я запретил ему это.

— Запреты твои тщетны: видишь, что он сделал с несчастным цыганом. Просто неслыханно!

— Это же не батрак, а цыган.

— Цыгане тоже люди.

— Да, люди. Но нельзя их защищать. Ленивый, вороватый народ. Некоторые цыгане грабят, возможно, и убивают. Например, случай в Даноше, Кто знает, какие грешки водятся за этим Шуньо?

— Хорошо ты сказал, кто знает. Это же значит, что мы не знаем о нем ничего плохого. Пустое предположение еще не дает оснований так жестоко поступать с ним. Да и не приказчик ему судья. Вот что важно, Андраш.

— Крофи большой дурак, — сердито отмахнулся от, него граф Берлогвари. — А может быть, и сумасшедший. У своего прежнего хозяина он тоже совершил какую-то подлость, поэтому остался без места. Когда я брал его на работу, он клялся мне, что подобное не повторится. Видишь ли, и такого червяка надо понять. Этот Крофи маленького росточка, с противными отвислыми рыжими усами, с прерывающимся писклявым голосом. Если в руки человека попадает власть, он переходит границы дозволенного. Крофи рассказал мне, что с ним случилось у прежнего хозяина, Темеши. Он замучился с одним лентяем, на которого не действовали ни добрые, ни грубые слова, ни угрозы. На каждое замечание был у него готов ответ; он лишь отлынивал от работы, делал все спустя рукава, причинял вред и других подстрекал. Видишь ли, в поместье нельзя гладить людей по шерстке. Иной человек — скот, да и только. Вол лишь тогда тянет плуг, когда его тычут вилами в бок. Ты, конечно, никогда не занимался хозяйством, потому что отдаешь свои земли в аренду. Но если бы тебе пришлось иметь дело с батраками, приказчиками, то…

Барон Фадди теперь с некоторым сочувствием покачал головой. Жизнь, мол, трудна, никогда не знаешь, где найдешь, где потеряешь.

— Я говорю, Крофи просто сумасшедший. Я собирался было посадить его на место Чиллага, но вскоре отказался от этой мысли.

— Неужели? А что с Чиллагом? Он болен?

— Отменно здоров. Я подозреваю, что он крадет сверх всякой меры. Хочу отправить его на пенсию.

— Ну и ну!

— Крофи, разумеется, не может стать его преемником. Молод еще и мало прослужил у меня. К тому же по своей наружности он не подходит на должность управляющего. Управляющий должен быть представительным.

— Ну, конечно. И после того случая…

— Теперь уже и речи не может об этом быть.

— Что ты говорил о Чиллаге? — наклонившись к собеседникам, спросил граф Каранди графа Берлогвари.

— Лишь то, что я ему не доверяю.

— Насколько я слышал, тебе нужен новый управляющий.

— Вероятно.

— Возьми у меня Сеницея. Я продаю свое галлайское поместье.

— Сеницей? Что он из себя представляет?

— Надежный, грамотный, честный человек.

— Словом, крадет умеренно!

— Совсем не крадет.