Избранное

Но в это время кто-то крикнул: «Летит!» — и прервал их разговор. Серебристый лайнер появился на северо-западе, он низко летел над горами. Все устремили свои взоры на небо… Самолет пошел на посадку.

После поцелуев и объятий профессор Дондок снова поцеловал сына в лоб и сказал:

— Очень хорошо… Поздравляю тебя с успешной сдачей экзаменов. Я переживал за тебя.

— Учитель! Уж больно у вас утомленный вид. Прежде чем выйти на работу, вам не мешало бы отдохнуть, — заботливо сказал Дэчин.

— Ничего, ничего. А как у нас на факультете?

— Все благополучно, учитель, не беспокойтесь. У студентов экзамены уже приняли. Правда, много хлопот доставили вступительные экзамены, однако и они подходят к концу, — ответил, улыбаясь, Дэчин.

Но тут в разговор вмешалась Цэрма:

— Мы ведь без тебя оказались в катастрофическом положении.

— А что случилось? — удивился профессор.

— Еще удивляешься? И если бы не Дэчин, то наш сынок…

— Неужели он не смог поступить на филологический в пединститут? — И он удивленно посмотрел на сына.

— Вот еще, в пединститут! Сдался он нам. Теперь все стараются своих детей за границу отправить…

— Почему же обязательно за границу, какая в этом необходимость? — сказал Дондок и замолчал. Ему, видимо, стало неловко обсуждать такой щепетильный вопрос при людях. Вовремя подошел и Дэчин — в одной руке он держал чемодан профессора, другой вытирал пот, обильно выступивший на его лице. Цэрма сразу же схватила чемодан и удивленно спросила:

— И больше у тебя ничего нет?

— А что же еще может быть? Я ведь уезжал с единственным чемоданом.

— Но ведь он у тебя пустой… — И у нее чуть глаза на лоб не выскочили.

— С чего это ты взяла?

— Он у тебя такой легкий.

— Там гербарий и все, что по работе… Веса никакого — вот и легкий. Да ты осторожнее ставь-то, разломаешь ведь все.

— У меня тут вся обувь износилась, впору босой бегать, а ты что привез… Кому нужны твои листья да стебельки, — невольно повысила голос жена.

Дондок посмотрел на ноги жены и сказал:

— У тебя прекрасные туфли.

— Чего уж там! Не босиком же мне было идти на надом, вот и попросила у подруги. О твоем ведь имени думаю. Еще говорю ей: «Муж тебе другие привезет, лучше этих».

— А что я мог поделать — времени было в обрез. Я и сам очень хотел походить по магазинам.

— И за целых полмесяца не нашел времени? Поверю я тебе! Ты просто и не вспомнил об этом, — распалялась жена.

Но в это время Дэчин, подойдя к такси, открыл дверцу и позвал их:

— Учитель! Может, поедем?

Профессор тут же поспешил к машине. Внутри было жарко, как в печке. Некоторое время они ехали молча, словно воды набрали в рот.

— Видимо, будет засуха, — озабоченно сказал профессор.

— Возможно… — буркнул водитель.

Они снова замолчали, но вскоре профессор повернулся к сыну и поинтересовался:

— Так какую же профессию ты выбрал? Куда теперь собираешься ехать?

— Он пошел по вашим стопам, учитель. Теперь, конечно же, в Москву… — И Дэчин широко улыбнулся.

Однако профессор не ответил. Да и по лицу его трудно было догадаться, о чем он думал. Он только закурил и жадно затянулся.

Дэчину все же не хотелось прерывать начатый разговор.

— Учитель! Тяжелое это дело — учеба за границей. И сколько нужно приложить усилий… — Он сделал паузу в ожидании ответа.

— Действительно, если бы не было Дэчина, мы сами ничего не смогли бы сделать, — с благодарностью вставила Цэрма.

— Разве в этом году так мало дали мест по нашей специальности? — осторожно поинтересовался профессор.

— Всего три. И что вы думаете — заявлений оказалось десять… Пришлось повторно принимать экзамены, учитель.

— Хороших-то ребят много было?

— Да что там говорить… Но с нашим Ульдзийсайханом конкурировал один сельский паренек. — И он подмигнул.

Цэрма, которая только и ждала этого момента, заметила:

— Да что могут знать сельские ребята.

— Вообще-то этот паренек окончил школу на «отлично». Я попросил его дать монгольское, русское и латинское названия белены черной и определить ее химический состав. Он посмотрел на гербарий, сказал, что у них этот цветок называют «яндагом», и на этом иссяк. Учитель! Разве у «хар-лантанза» есть еще местное название? Я что-то не слышал.

Профессор немного помолчал и ответил:

— Паренек-то, оказывается, из Селенгинского аймака.

— Да, кажется, он говорил, что из тех мест, — удивленно ответил Дэчин.

— А ты откуда узнал, что он из Селенгинского аймака? — настороженно спросила жена.

— Там этот цветок так называют. Для выпускника школы, конечно, слишком трудный вопрос, но наш чемпион наверняка бы и одуванчика не назвал, — сказал профессор и погладил сына по голове.

Услышав эти слова, жена резко изменилась в лице и выпалила:

— Что это ты портишь настроение мальчику? Вместо того чтобы радоваться и благодарить, несешь какую-то чепуху. И что ты за человек? Между прочим, это твой сын ответил на вопрос, которого не знал тот паренек, и получил заслуженную пятерку. Не ты же его экзаменовал…

— Наш Ульдзийсайхан действительно отвечал бойко и уверенно, — похвалил Дэчин.