Избранное

— Ага. Давно уж он ждет смерти, видно, зажился на этом свете. Тут как-то схватило у него сердце, он и слег. Да больше не встает.

— А теща-то, Хандуумай, здорова ли?

— Здорова, что ей сделается. Все гадает, какой будет судьба мужа в будущей жизни. А Балджид, бедняжка, совсем извелась. Того и гляди сама свалится.

— Что еще новенького в наших краях?

— Да вроде ничего особенного. Вот разве что колхоз наш распускают…

— Как это распускают, почему?

— Пришло распоряжение аймачного управления. Говорят, что создание колхозов — это левацкий уклон.

При этом известии Сэмджид совсем расстроилась. И было отчего. Неужто и впрямь колхозы и коммуны, в создании которых она сама активно участвовала, оказались нежизнеспособными? Кое-где араты выражают открытое недовольство нововведением, выходят из коллективных хозяйств. Все больше разговоров о левацком уклоне. Дошло до того, что кое-где местные власти издают распоряжения о их роспуске. Об этом знают в центре, но официальной оценки этим фактам не дают, всё спорят да дискутируют, перекладывая вину друг на друга. Это давно волновало Сэмджид. А тут еще такая новость из родных мест, где колхоз создавался с ее участием.

— Так вы с Балджид, значит, поженились? — Сэмджид задала этот вопрос, чтобы отвлечься от невеселых дум.

— Ага. А я слышал, вашего Баатара освободили и он будто бы подался в город. Конечно, с ним тогда слишком сурово обошлись. Я ведь тогда на следствии показал, что вся эта история случилась по пьяному делу, что парень осознает свою вину. А меня же и обругали за это. Дескать, человек выступил против коллектива, против колхозов и коммун. Это, мол, дело политическое, а ты выгораживаешь. Жаль, что все так получилось. — В голосе Чойнхора звучало неподдельное сожаление, и он ждал, что ответит на это Сэмджид. Она же, молча выслушав, просто сказала:

— Да, Баатара освободили, и он приехал в столицу, работает в управлении электросети. А я вот скоро еду в Москву, учиться. Сейчас приехала, чтобы забрать мать с младшими в город. Как они там поживают?

— Ничего себе, живут. Ребята растут работящие, матери помогают. В общем, не хуже других. Очень ждут, когда навестишь их.

У Сэмджид перехватило дыхание.

— Ну конечно, заждались, родные мои… — Она опустила глаза. — Чойнхор, помоги-ка занести на паром пожитки.

Старенький паром тронулся, и тотчас бурливая река набросилась на него, раскачивая утлую посудину. У Сэмджид закружилась голова, и она старалась не смотреть на воду — уставилась на рощицу на том берегу, крепко держась за перила парома. Холодные брызги падали на судорожно сжатую руку, но она не отняла ее. «Скорее бы», — проносилось в мозгу…

Почти уртон пришлось ей ехать от Онона до кочевья матери. Уже на закате вдали показались очертания знакомого летника на Нугастае. Сэмджид азартно, как в детстве, хлестнула коня, все в ней заныло от неизъяснимого чувства родины. Уставший конь не прибавил рыси, пришлось смириться с его размеренным, неторопливым шагом. Вот наконец и дома. Мать, сестра, что постарше, и младший братишка были в небольшом загоне, доили коров. С лаем бросилась на Сэмджид небольшая лохматая собачонка с торчащими ушами. Раньше этой собаки не было. Сэрэмджид обернулась на лай, перестала доить. Увидев дочь и не узнав ее, удивилась: кто это, мол, вдруг заявился прямо к коровьему загону? А та, не слезая с коня, рассматривала свою старушку мать, не в силах заговорить. Первой гостью узнала сестра.

— Мама! — закричала она. — Это же наша Сэмджид!

Мать чуть подойник не выронила от радости. Встала, подбежала к Сэмджид.

— И вправду, ведь Сэмджид приехала! О боже! Какая радость-то! — причитала она, чуть не плача.

Сэмджид спешилась, всматриваясь в морщинистое лицо еще более поседевшей за последние два года матери. Не выдержав, она расплакалась, прижавшись к ограде загона. Мать всплеснула руками, стала ладонями гладить лицо дочери.

— А ты почему одна? Баатар-то что ж не приехал? Ну, рассказывай, как вы там.

А сестренка, размахивая руками, с криком: «Сэмджуудэй приехала!» — бросилась к ручью, где на берегу играли другие малыши. Сквозь слезы Сэмджид поспешила успокоить мать:

— У Баатара все хорошо, он остался в городе, работает, а я приехала за вами.

— За нами? Куда ты хочешь нас забрать? Значит, у Баатара все хорошо? Ну, слава богу. Если у тебя и Баатара все в порядке, я согласна с вами хоть на край света. — Мать еще не совсем понимала, что задумала дочь. Что может быть выше радости, которую испытывает мать, получив известие о том, что дети ее здоровы, счастливы, что все у них благополучно!