Избранное

Очень рад, что вы со мной согласны. Я ведь просто так, для себя, пытался представить, что происходит в душе человека, которого покупатели или заказчики считают скупым.

.   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .

Да, конечно, и подобные обстоятельства не сбросишь со счетов, и без деталей никуда не денешься, и все же великое творение всегда начинается с целого: глагол, воплощенный в дело.

В строгой закономерности своей проект Кларка подобен движению небесных тел, совершавшемуся согласно определенным законам еще до того, как они были познаны нами. Так же и проект существует еще до того, как к нему приступают… Да человеку и не достичь бы познания вечных законов природы, не будь он сам материей, частью и участником этого процесса закономерностей.

Опять мне приходит на ум сопоставление с птицей. Ведь это существо с его «куриными мозгами» не только должно знать, как и зачем строить гнездо, но и когда приходит пора гнездо покинуть. Более того, перелетные птицы появляются раньше обычного срока, если ожидается ранняя весна, и не спешат с перелетом, если весна запаздывает, если морозы или бури не благоприятствуют дальнему путешествию. Какая разница, если это свойство мы назовем не знанием, а инстинктом, результатом догадки или наблюдением, плодом предчувствия или размышления?

.   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .

Верно, перелетные птицы: ласточки, дикие гуси, лебеди — иной раз ошибаются. Но насколько чаще ошибается человек! Гуси-лебеди могут сбиться в своих расчетах на четыре-пять дней, а человек порой отклоняется лет на сорок, а то и на четыреста или того больше. Но разве не грандиозны даже эти ошибочные расчеты?

Однако наиболее грандиозны расчеты безошибочные: ведь из них зарождается сама действительность. Так зародилось и чудо наших дней — летательная техника, покоряющая все более дальние расстояния.

.   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .

Да, я и ракеты имел в виду.

Ведь там, в Хэммерсмите, свершилось тогда нечто подобное: люди, обобщив опыт прошлого и преодолевая косность настоящего, составили для будущего точный — тут весь смысл в том, что именно точный, — проект, каковой и был осуществлен. Провидцы — иначе их и не назовешь. Обладатели таких свойств, какими сами они решились бы наделить разве что бога. Каждое земное творение по сути — глагол, воплощенный в дело, результат созидательного процесса, разумного устройства материи.

Кларк — законченный провидец: он в состоянии начертить на бумаге увиденное мысленным взором. Мост станет главным делом его жизни, вершиной, которой Терни Кларку удастся достичь во всем, — вершиной славы, благосостояния, затраченных усилий. Этот мост станет «восьмым чудом света», непревзойденным шедевром техники в течение почти столетия.

Если Терни Кларк взялся за строительство моста ради денег, то он жестоко просчитался. Вот ведь и не простак, а впрямь опростоволосился… В 1832 году почти два десятилетия отделяют его от завершения постройки. Два года спустя ему предстоит отправиться в Вену и в Буду — обследовать место работ. Сечени в то время находится в Оршове, откуда и пишет ему: «Had I known of having any chance to see you on the Continent, I would have gone a couple of 100 miles to meet you»[53]. В другом письме он просит Кларка подробно изложить свое мнение об увиденном и заверяет его, что теперь уже решение о строительстве моста не за горами.

Вскоре Сечени вновь берется за перо, чтобы известить Кларка: обе палаты парламента обсудили финансовую сторону дела. Принято решение: каждый, кто собирается пользоваться мостом, обязан платить; при таком решении строительство моста сводится лишь к техническому осуществлению проекта.

В 1836 году Терни Кларк получает бог знает которое по счету письмо от Сечени, который на этот раз ставит перед инженером вопрос: кто будет руководить строительством? «Your for instance and all competent hands are fully engaged»[54], однако все же, если комиссия пожелает остановить свой выбор на нем, Терни Кларке, хорошо бы тому выкроить время «to devote your talents to poor Hungary»[55].

Тем не менее в 1837 году он посылает лишь для переговоров доверенное лицо барона Дёрдя Сины к Кларку и к другому видному инженеру — Джону Ренни.

В результате уверенность Кларка поколеблена, он и сам не знает, как победить конкурента. Вместо одного, но совершенного проекта Кларк — лишь бы не выпустить из рук подряд — подготавливает два варианта и запрашивает мнение Сечени и барона Сины: каким быть мосту?

.   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .

Ну, разумеется, и такое бывает. Созидатель в какой-то момент может растеряться, и тогда он полагается не на свой дар провидения, а на рутину: ему, мол, нетрудно построить любой мост, какой угодно, так что пусть заказчики сами выбирают.

И тут Сечени приходит ему на помощь добрым советом: