Избранное

Титульный лист

О ночь, встревоженная грозой, —

как далеко она —
всего лишь складочкой небольшой
во времени сохранена
Возле звезд не кончается в споре с огнем
и не начинается ни в лесах,
ни на лице моем
ни в твоих очесах.
И свечи выведывают шепотком:
— Разве мы лжем?
О ночь, ты — истинность, и одна
от начала начал...

I

В такие ночи можно возле дома

столкнуться с будущим, чьи лики невесомо
колеблются, тебя не узнавая,
по переулку медленно влекомы.
Заговори они, и, плоть живая, —
казался бы давным-давно минувшим
ты — как в веках
истлевший прах.
Но как мертвые, немы, хотя только будут
они, приближаясь издалека.
Грядущее пока не началось.
И влекутся сквозь время они,
как под водой, размывающей зренье;
и от нечего делать заняты слежкой
бесцельной: за спешкой
рыбешек; и несет их теченье.

II

В такие ночи тюрьмы нараспах.

Сквозь злые сновиденья стражи
крадутся узники по-вражьи
и, может быть, даже — по знаку небес.
Лес! Они приходят к тебе, чтобы в тебе
                                       отоспаться, —
и снова им снятся оковы.
      Лес!

III

В такие ночи вспыхивает яро

пожар в театре оперном. И монстр пожара
жует пространство — ярусы, балконы
и зрителей, вгрызаясь разъяренно
в плоть мешанины.
Женщины, мужчины
друг друга давят исступленно
и пробиваются сквозь крики и препоны —
и рушится стена громадой всей.
И некто, может быть, лежит под ней —
он мертв уже, но в пустоте ушей
еще мятутся бедственные стоны —
вдруг смолкли и они...

IV

В такие ночи начинают биться

сердца князей умерших; вереница
столетий словно сдвинулась назад;
и мощно сотрясается гробница,
но этот стук не ведает преград:
в камчатых тканях, в злате чаш он длится, —
и гложет все невидимое пламя.
Дрожит собор — с органом, голосами;
колокола вцепляются когтями,
как птицы, в башни; и скрежещут в страхе
врата и балки под немолчный гуд:
и мнится, что гранит опор несут,
ворочаясь, слепые черепахи.

V

В такие ночи грезится неисцелимым

о прошлом, невозвратимом...
И они додумывают простые,
хорошие мысли — впервые,
наверное, до конца.
А чей-то младший сынок до рассвета
бродит, быть может, по глухим переулкам
                                                      где-то;
ибо только в эти ночи
уповает он, став агнца кротче:
что недолго ему тяготиться
и что все, наконец, разрешится,
и что празднество ждет его, —
      верит...

VI

В такие ночи под реющими флагами встают,

не различаясь, города.
И видится во весь охват тогда,
из тьмы грозы и флагов возникая,
безвестная страна — чужая
от края и до края.
Во всех садах — похожий пруд,
у каждого пруда — похожий дом,
и в каждом доме светится ночник;
и люди схожие сидят молчком —
и каждый уронил в ладони лик.

VII

В такие ночи умирающие не спят

и тихо волосы свои теребят,
что, как соломинки, с немощной кожи
почти разлетелись за эти недели —
над поверхностью смерти, похоже,
остаться хотели...
Тщетными жестами дом себя заселил,
как будто кругом зеркала; и не так ли
в волосах копаясь в унынье,
они отдают остаток сил,
что копились долгие годы, а ныне —
      иссякли.

VIII

В такие ночи вне земных невзгод

моя сестренка мертвая растет.
О, сколько их прошло, таких ночей!
Она мила. Фата, наверно, ей
      пойдет.

(Перевод В. Летучего)