Избранное

Б а р о н е с с а  К а с т е л л и (со скорбным спокойствием). Во всем этом мрачном глембаевском доме вы для меня были единственным лучом света. Я вошла в этот дом из материальных соображений, я это признаю. Sie müssen das verstehen! Meine Kindheit hab’ ich nicht verbracht wie Sie, auf einem Kirmanperser «Tausend und eine Nacht» spielend![455] Двенадцати лет я оказалась на улице, Леоне! Вы не знаете, что такое таскаться по паркам под осенним дождем, голодной, оборванной и без крова. Вы вступили в жизнь с рентой в двадцать фунтов в месяц, а я — в рваных башмаках и со старой облезлой лисой на шее! Meine Glembay-Ehe war eine finanzielle Transaktion![456] Я это признаю. Видите ли, у меня за спиной тогда уже был распавшийся брак с шестидесятилетним бароном Кастелли и много другого, но поверьте мне, я говорю перед лицом покойника: за то, к чему меня принуждали в этих постелях и в этом браке, мне платили слишком мало. Und ich weiß es nicht: vielleicht existiert Etwas über uns[457], но я за сделку с Глембаем, да поможет мне бог, заплатила очень дорого. Кровью своей. Вы знаете, что такое был ваш отец. И все, о чем вы говорили ему сегодня ночью, все это я наблюдала из-за кулис двадцать лет. Skrupellos, hart und schrecklich war dieser Glembay[458], и этот человек, который мог растоптать чужую жизнь, wie einen Wurm[459], этот человек стал отцом моего ребенка. Оливер — его копия. Und alles furchtbar Dunkle in diesem Kind[460] — это мой крест! Хорошо, пусть мальчишки сговорились обокрасть кассира какого-то кирпичного завода! Mein Gott, gut, ein Bubenstreich, der beinahe blutig endete![461] Тут многое можно объяснить переходным возрастом. Этот возраст часто сопровождается преступными наклонностями! То, что такой вот шестнадцатилетний Глембай заряжает охотничье ружье, чтобы напасть на кассира, — еще не самое страшное. Конечно, это ужасно! Das Schrecklichste von allem ist aber, dass ich das gewusst habe![462] Преступность шестнадцать лет зрела в крови этого мальчика, неумолимо росла изо дня в день, преступность зародилась в тот день, когда сердце этого ребенка забилось во мне! Господин Глембай, der wirkliche geheime Rat[463] — вот источник этой преступности! А вы, Леоне, по себе знаете, что значит глембаевская кровь! И вот в довершение моего двадцатилетнего страха и трепета перед кошмаром этой глембаевской крови вы так несправедливо обвиняете меня! Мне больно потому, что это вы, Леоне, именно потому! Если я в чем и виновата, то bei der heiligen Mutter Gottes schwöre ich, ich hab’ es auch blutig gebüßt![464] (Беззвучно плачет.)

Л е о н е. Как все это мутно! У меня болит голова, я перестаю разбираться во всем этом. Я приехал сюда совершенно спокойным. Пятно, которое я годами чувствовал на себе, осквернив память матери, стерлось, и я был совершенно спокоен. Но, простите, все это вокруг вас… Этот обер-лейтенант, этот ваш исповедник, а потом смерть этой беременной женщины и эта старуха под колесами, самый тон, в котором здесь говорили об этом, — вы должны понять — все действовало на мои нервы! Интересно, как бы вы объяснили случай со Скомраком?

Б а р о н е с с а  К а с т е л л и (с искренним сожалением). Diesen Tod hab’ ich nicht gewollt! Er hat sich in mich verliebt, mein Gott, während der Sitzungen in der Karitativen Zentrale — ein fantastischer, überspannter Kopf! Ein armer Teufel![465] Кстати, Лео! У меня к вам просьба. Вы ночью говорили о каких-то его стихах, которые у него нашли! Можно мне взглянуть на эти стихи? Das würde mich interessieren![466]

Л е о н е. Вас это интересует? Пожалуйста, извольте!

Достает из кармана смятые листки со стихами Скомрака. Баронесса Кастелли берет эти листки и с интересом просматривает. Пауза. Леоне глядит на нее очень спокойно.

Б а р о н е с с а  К а с т е л л и. Das ist aber nicht schlecht! Der Kleine scheint talentiert gewesen zu sein! Das ist schön! Das ist sogar sehr schön! Hören Sie, wie das schön ist![467] (Читает монотонно и печально.) «Иду на свои похороны в сумрак туманный, осенний! Через Город, где люди в сердцах носят ложь, я несу Цветок — через Город! Да, я несу Цветок через Город, и Цветок мой сияет, как фосфор светлячка! На улицах грязь, а вдали гаснут светлые облака. Близок рассвет, и петухи хлопают крыльями, крича: «Все — крушение во тьме. Я умираю!» Das ist sehr schön! (Плачет от эстетического волнения и утирает свои первые слезы. Сегодня это ее первые искренние слезы.) Armer Teufel! Er hat sich wirklich aufgehängt![468]

Входит сестра  А н г е л и к а.