Избранное

По перекрёстку Европы и Азии шарашились целые легионы информаторов, готовых подтвердить что угодно в обмен на незначительную подачку. Даже тот факт, что тело именно этого информатора позже выловили из Босфора, ничего не значил, учитывая ситуацию в Стамбуле тем предвоенным летом.

И всё же?

Полковник закрыл папку и нахмурился.

Пожалуй, он совершил серьезную ошибку, приняв на веру объяснения Стерна. Возможно, Стерн действительно совершил тайную поездку в Польшу, никому об этом не рассказывая.

Почему? удивился полковник. Что бы это значило и что он мог скрывать? Зачем солгал и позаботился о том, чтобы иметь ложное алиби?

Стерн был необычайно опытен и умён. Он посвятил себя делу, которое, вероятно, было слишком идеалистическим, чтобы когда-либо быть реализованным, но всё же понятному, ясному идеалу.

Вернее, так это выглядело раньше. Потому что теперь стало очевидно: кто-то другой наткнулся на польское приключение Стерна, решил раскопать его поглубже, а раскопав увидел нечто неожиданное. Некую загадку, разгадку которой армянин впоследствии пытался подтвердить, вопрошая Стерна.

Незадолго до того, как в бар влетела граната, и Стерн погиб, спасая чужие жизни.

* * *

— Так чём мы остановились, майор?

— Я не уверен. Вы говорили о важности работы, которую Стерн делал для нас, а потом у вас появились сомнения.

— Да, ситуация неясная. Потому что такова сама суть этой операции с участием армянина. Где-то у кого-то возникло сомнение в Стерне, как мне кажется. Сомнение с очень серьезными последствиями. И человек, откуда-то знавший Стерна, был завербован, чтобы узнать о нём что только возможно. Человек со стороны.

— «Пурпурный армянин», — сказал майор.

— Да, профессионал, который, возможно, был другом Стерна когда-то, или кто, возможно, пересекался с ним в прошлом. Ну, армянин сделал своё дело, и полагаю, успешно. Либо он узнал некий секрет Стерна, либо подошёл достаточно близко. — Полковник откинулся на спинку дивана. Он слегка захмелел и в его голосе слышались восхищение и даже трепет. — Боже мой, Вы просто не сможете оценить масштаб этой задачи, майор. Я-то лично курировал Стерна. Нюансы, тонкости. Он вырос в этих краях и знал каждый уголок и его окрестности, каждый язык и диалект. В этом с ним было попросту не сравниться. Он мог отправиться куда угодно и прикинуться кем угодно, и, казалось, был вездесущ. Держал в голове всё, что могло послужить его целям. Опишите крошечный кусочек пустыни, и он его узнает и назовёт координаты. Упомяните магазин в закоулках любого базара из сорока сороков — он бывал там и знал владельца. Необыкновенный опыт общения. И скромность. Вы даже не чувствовали глубины познаний этого человека, пока он случайно не упомянет какую-то неожиданную вещь. Цены на устриц и Авиценна… — Полковник поморщился. Он наклонился и передвинул протез. — Во всяком случае, армянин, должно быть, узнал всё, что смог, а затем отправился с этим к Стерну, что странно само по себе. Логичнее ожидать, что прежде следует пойти к тем, кто тебя нанял. Но очевидно, что армянин этого не сделал. Потому что эти люди теперь знали бы, что Стерн мёртв, а они не знают. Пока не знают, потому что я им ещё не сказал. Итак, армянин отправился прямо к Стерну, — продолжил полковник — Связался с ним и назначил встречу, а затем пришёл в бар и рассказал Стерну что обнаружил, выложил секрет если и не полностью раскрытый, то близко к тому. Поэтому Стерн и заулыбался. Ведь наконец, после всех этих лет увёрток, кто-то открыл правду о нём.

— Стерн отреагировал бы на это улыбкой? — спросил майор. — Почему не огорчением?

— Понятия не имею. Возможно, это связано с тем, кто таков армянин. Он, во всяком случае, выложил добытые факты, а Стерн улыбнулся «с облегчением». Выражение, использованное вами.

— Джеймсоном, — поправил майор.

— Да, Джеймсоном, нашим «альтер эго». Так что у нас есть эта улыбка Стерна и, следом, недовольство армянина. И вот тогда разговор накаляется. Армянин не соглашается с тем, что делает Стерн, не может согласиться, и спорит с ним об этом. Но Стерн уверен в себе. Он убеждён в своей правоте и продолжает оправдываться. (Опять ваши слова или, вернее, Джеймсона.) Потом влетает граната, и Стерн спасает жизнь армянину, — полковник помолчал, — Важно: что узнал армянин? Я пока не знаю почему, но это очень важно. В последнем акте этой игры-жизни Стерна, именно в нём и скрыта разгадка. Ещё виски?

Майор налил обоим. Из ходиков высунула нос кукушка. Когда оказалось, что полковнику больше нечего сказать, майор решил задать свои вопросы.

— Как вы думаете, чьих это рук дело? Монастыря?

— Да, без сомнения. Спереподвыподвертом — обычный для Монастырской операции подход.

— А что насчёт армянина?

— Мне никто не приходит на ум. Честно говоря, понятия не имею. Конечно, я знаю, кто первоначально использовал эту пурпурную семёрку, поскольку сам помогал собрать её для него. Три или четыре года назад в Палестине, в связи с арабским восстанием. Но сейчас это представляется неважным.

— Кто это был?

— Парень из рядового состава. Его звали сержант О'Салливан.