Избранное

— Верно, — пробормотал незнакомец, — я говорю о вибрациях. Видите ли, на этой улице прежде водились невероятно мудрые шлюхи, они завораживали клиентов своими напевами. Настолько завораживали, что теперь нет ничего необычного в том, чтобы встретить в любом уголке земного шара некогда сильных, уверенных в себе мужчин, философски свернувшихся калачиком прямо на мостовой и неспособных подобрать слюни. Напетые шлюхами силлогизмы перевернули мировосприятие клиентов, оставив от их прежних «я» шелуху… — Незнакомец сверкнул краткой улыбкой. — Европейцы уверены, что первые мистические места, в которых работают вибрации, были обнаружены в Болонье примерно в начале XIV века, что и привело к Возрождению. Но на самом деле, как и история большинства вещей связанных с развитием цивилизации, история таких мест уходит в глубь времён гораздо дальше, чем обычно принято считать. На этой самой улице традиция гудения восходит к тому периоду, который в Европе называют «тёмными веками». Здесь, на Востоке, в ту пору было не так темно, как в странах Запада, и учёные продолжали изучать сказки «Тысяча и одной ночи» и делиться своими высокоинтеллектуальными выводами… Вы знакомы, наверное, с этим произведением литературы?

Джо ошарашенно произнёс:

— Конечно я слышал о нём, да.

Мелькнула другая улыбка, менее нервная чем раньше.

— Хорошо. Тогда вы наверняка знаете, что арабы позаимствовали «Ночи» у персов, которые, в свою очередь, услышали их в Индии… Это интригует, не так ли? Представление о просвещённом Востоке не стыкуется с примитивным гудением, эхом отдающемся вверх по стреле времени из неведомой дали туманных веков Древней Индии? Честно говоря, до того как мне открылась истина, мысли о зарождении всех этих странных наречий там, на субконтиненте наших душ, просто изводили меня. Теперь, когда я знаю, я вижу, что это была действительно блестящая инновация индийцев — слияние гудения с цивилизационным импульсом… Дьявольские факиры… — Незнакомец вскинул голову и фыркнул, какая-то развратная мистика ползала по его лицу. — Но признайте, — он вдруг возбуждённо взревел. — Разве это не открытие, что человек и «Ом»[171] переплетены гораздо более тесно, чем кто-либо подозревал до меня? Что повторять одно — значит тайно повторять другое? Что индийские мудрецы давно обнаружили этот поразительный способ помочь колоколам души и колоколам плоти звучать одновременно? Что душа и тело таким образом, вопреки западной мысли, разговаривают друг с другом не только в мистических книжках, но и на самом деле? Что вся человеческая история может быть таким образом сведена в одну глубокую фразу? Что всё дело в том, что человек ищет свой настоящий дом? Иными словами: фром хумммм туумммм[172]. И вот, наконец — тухумммм[173]…

Джо уставился на него. Гудящий звук продолжался и продолжался. С маниакальной усмешкой на лице, незнакомец двигал всем телом в монотонном ритме, ободряя кивками и завораживая Джо.

Пустив ветры, Джо смог выбраться из транса.

— Но это экстраординарно, — пробормотал он.

— Правда? — спросил незнакомец. — Убедились? Время чудес никуда не ушло.

Джо засмеялся.

— Как вы сказали, вас зовут?

Улыбка мужчины мгновенно исчезла. Глядя на Джо с чрезвычайно серьёзным выражением лица, он откашлялся.

— Я не сказал, но меня зовут Вивиан и это я привёз вас из аэропорта, простите.

Вивиан покраснел, его руки заметались в волнении. Джо засмеялся и тепло пожал ему руку.

— Вивиан? Это действительно вы? Вас не узнать без парика, теннисок и леопардовой шкуры. Мне приятно видеть вас снова.

Вивиан немного отступил, выглядя ещё более смущённым, чем когда впервые вошёл в комнату.

— Правда? Вы не сердитесь на меня?

— Нет. Конечно же, нет. Почему я должен сердиться?

— Из-за моего тогдашнего поведения. Но простите, это была роль, роль. Когда я встречаю новичка, я должен играть какую-то экзотическую роль… Я так думаю… и иногда я теряю контроль над собой и взрываюсь во всех направлениях. Это временное безумие.

— Забудьте об этом, Вивиан. В любом случае, уместнее вам сердиться на меня.

Вивиан растерялся.

— Мне? За что?

— Из-за Синтии. Надеюсь, вы понимаете, что мой поступок не имеет к вам лично никакого отношения. Это только бизнес. И для меня, и для Блетчли.

Вивиан вздохнул.

— Ах да, Блетчли, кто же ещё. Я так и подумал, когда она сегодня мне не дала. «Бизнес есть бизнес, не принимайте это близко к сердцу», любит говорить Блетчли. Но какая это ерунда; конечно я приму это близко к сердцу. Ведь именно моя единственная жизнь вянет как урюк в этом сухом, чёрством, чортовом бизнесе. Вы не возражаете, если я присяду? Ноги болят.

— Конечно, Вивиан, выбирайте: кровать или единственный стул?

Вивиан уселся на кровать и снял туфли. Тяжело вздохнув, он умял подушку, накрыл её курткой и лёг, задрав на подушку ноги. Некоторое время разглядывал облупившуюся краску на потолке, затем закрыл глаза.