Избранное

Это было лишь смутное предположение майора, но он знал, что смутное оно оттого, что сам он никогда не встречался со Стерном и не подвергался его влиянию. А вот полковник… По тому, как полковник говорил о Стерне, а так же по некоторым упоминаниям в досье, можно было представить ауру, окружавшую Стерна, странную смесь тяги и отторжения, которую люди ощущали в его присутствии.

СДЕЛАТЬ ЭПИЛОГ?:

Жизнь Стерна — вековая трагедия. Трагедия идеализма и бедствий на берегах Эгейского моря, судьбоносная игра поиска тайн и страданий в каменистых пустынях, где вечно бродят жаждущие истин. Жизнь Стерна, — полная страстей и жалких неудач, — рассказывала о природе вещей, о ритмах, которые исходят из мягкого рулона морских волн и жёстких приливов песчаных дюн.

И эта история настолько проста, что тысячи лет была известна беднейшему из нищих… её круговорот тайно ощущался сердцем, и передавался от сердца к сердцу, всегда.

* * *

Хотя майор мог понять интерес полковника к жизни и смерти Стерна, его собственное воображение было заинтриговано неизвестной фигурой в деле — «пурпурным армянином».

Майор отдавал себе отчёт, почему увлёкся этой фигурой.

Майор размышлял о «нашем маленьком ирландце», «нашем Колли». Каким человеком он был, и кто пошёл по его стопам?

Блетчли присвоил прикреплённый к «Колли» код «пурпурная семёрка» неизвестному агенту, который ранее, вероятно, следил за Стерном и был со Стерном в момент смерти последнего.

Таким образом, завершив круг, майор вернулся к загадке неизвестного армянина.

* * *

Майор держал стол чистым, пустым, по заветам Глеба Жеглова убирая дела в сейф. Когда в тот вечер он вернулся из кабинета полковника, на столе был только пробковый шлем, а под ним — записка: «Вам звонили. Каждый раз по три звонка, и каждые четверть часа звонки повторялись». Поскольку это был личный номер майора, трубку не поднимали.

Майор, чувствуя прилив адреналина, посмотрел на часы. И звонок прозвенел. Майор поднял трубку, выслушал звонившего, а затем поспешил обратно в кабинет полковника.

Полковник запирал сейф, планируя по дороге домой атаковать публичный дом — отстреляться по-солдатски. Полковник взглянул на майора.

— Ещё по сто пятьдесят? Я думал, ты уже ушёл.

— Мне только что звонили, — выпалил майор. — Очень любопытное дело.

— Да? Слушаю.

Майор объяснил, что звонивший использовал кодовые слова, обозначающие агента Лиффи. Произнесённый абонентом дополнительный словесный код был запросом на срочную встречу, чего Лиффи никогда прежде не просил.

— И в необычном месте, — добавил майор. — Он хочет встретиться у Сфинкса в два часа пополуночи.

Полковник снова поднял глаза и улыбнулся.

— Как это так? у Сфинкса.

— Звонил не Лиффи, — сказал майор. — Кто-то другой.

— Вы не узнали по голосу?

— И не смог бы. Лиффи каждый раз кого-нибудь пародирует: «Алле! гараж». Или, — тут ему совершенно не удаётся пауза: «Дорогие россияне, О! как я устал».

— Ну и кого он пытался изобразить в этот раз?

— В голосе был слышен ирландский акцент.

— Детские забавы, — сказал полковник.

— Я уверен, что это был не Лиффи. Нет никакой мыслимой причины, почему ему вдруг могла понадобиться срочная встреча. Невелика птица.

— Возможно, Лиффи просто замёрз, — ощутил себя одиноким шпионом на холоде, — и хочет, чтобы вы его обогрели, — сказал полковник. — Это случается.

Полковник продолжал разбирать бумаги, складывая их в сейф.

— Он много выпил, как вы думаете?

— Нет, он может порой и пьёт до поросячьего визга, но по-работе себя контролирует.

— Кто ещё знает эти кодовые слова?

— Никто. Только я и он.

— Значит Лиффи сделал исключение и напился, — сказал полковник. — Наверное шутит, пресловутый англо-еврейский юмор. На вашем месте я бы связался с ним утром и отчитал по полной программе.

— Непростительная была бы шутка, правда, в такое-то время.

Майор замолчал, ожидая. Он понимал неохоту полковника реагировать на телефонный звонок, но все же хотел добиться какого-то решения по этому вопросу. Полковник тем временем спрятал последнюю папку и запер сейф. Потом проковылял к выходу, потянулся к двери, поколебался и сказал:

— Вы доверяете Лиффи?

— Мы хорошо ладим, — ответил майор. — Я думаю, если он решил свести меня с кем-то, он бы подумал о моей безопасности.

— Ну да, и предлагает вам шарахаться по ночному Каиру.

— Взрыв в баре, полковник. Вы сказали, что если это дело рук монахов, то убить собирались и армянина.

— Да, взорвать гранатой — не ножиком чикнуть.

— А армянин выжил, оп-ля, — сказал майор.

— Но Сфинкс? странное место для встречи. Если вы пойдёте, вам надо на всякий случай взять подкрепление.

— Никакой поддержки, — сказал майор. — Звонивший оговорил встречу тет-а-тет.

— Это несколько заносчиво с его стороны.

— Или необходимая осторожность. Он беспокоится о монахах.

Полковник вылупил глаза.

— Он упомянул монахов по телефону?

— Не напрямую. Он намекнул на Святого Антония как на основателя монашества. Что-то про «представляющие опасность для здоровья и душевного равновесия отшельника полтора тысячелетия в пустыне».

Полковник невольно улыбнулся.

— Эрудированный малый. Наш «колли» был именно таким.