Избранное

В разгар гулянки он довольно громко бросил Данжуру:

— Эй, Данжур! Старики говорят, что юрта, поставленная в год Лошади, бывает холодной… У вас зуб на зуб не будет попадать…

Он явно хотел этим оскорбить объединенцев. Первым не выдержал и дал отпор ему Жамадорж:

— Ничего, ничего, Жамба! Не тебе в этих юртах жить. Так что можешь не беспокоиться…

Не смолчал и Цокзол:

— Сила коллектива что океан… Ее не измеришь. Утеплить юрты — пара пустяков. Столько народу, думаешь, не сумеют запастись аргалом? Так, что ли? — повысил он голос.

Видя, что разговор пошел на высоких тонах, Данжур вмешался:

— Давайте лучше подумаем о нашей работе… Пора нам и честь знать…

Но Жамба уже разозлился. Расплескивая кумыс, он поднялся и, обращаясь к Данжуру, заметил:

— Любой праздник положено заканчивать благопожеланием! Так вот, я и хочу его произнести:

Пусть цветы яркие, разноцветные
Распускаются у ваших загонов.
Пусть утреннее солнце
Греет вашу притолоку,
Когда вы просыпаетесь.
Пусть днем и ночью
Будет у вас пир.
Пусть утром и вечером
Разливается у вас кумыс

Собравшиеся без труда разглядели в его юроле скрытый язвительный смысл и не поддержали его. Только Жамадорж вскочил и зычно произнес свой юрол:

Э-э-эй!
Хозяева юрты этой,
Юрты-дворца!
Цветите-расцветайте,
Что цветы полевые!
Да будет так!
Пусть благодатною
Будет у вас зима.
Осенью у вас
Пусть праздники будут
Будьте сильными
Весною,
Веселыми — летом.
Да будет так!
Пусть утром
Бродит у вас кумыс.
Пусть и вечером
Бродит он у вас.
Будьте радостными
И днем, и ночью.
Пусть гости у вас
Будут всегда.
Пусть жизнь ваша
Бьет ключом.
Будьте богатыми,
Как море необъятное.
Да будет так!
Благословляю вас юролом,
Чистым, как молоко.
Да воздадим ему сполна!
Э-э-эй!..

Собравшиеся дружно ответили:

— Да будет все по-вашему!

Дарга Данжур не сидел сложа руки. Он и раньше всячески старался поддерживать активность и инициативу членов своего объединения, а теперь возможностей у него стало побольше. Гутулы, которые он привез из аймака, раздал всем айлам. «Не то еще у нас будет со временем… За скотом, пожалуйста, следите, как и подобает рачительным хозяевам, а за гутулы я вычту из ваших трудодней», — приговаривал он при этом.

Надо заметить, что с войлочными гутулами в худоне было тяжело. За одну пару можно было заполучить хорошего рысака. Объединенцы не могли нахвалиться на своего даргу: «Заботливый он у нас… Знает, что нужно его аратам».

Единоличники не скрывали зависти, а некоторые даже пытались уломать Данжура, чтобы тот продал им гутулы.

Приближалась зима… Данжур с утра до ночи мотался по бригадам. Заставил и всех членов правления посетить айлы и своими глазами осмотреть скот. В результате всех животных, которые не могли перенести зимовку, предусмотрительно забили, а мясо раздали членам объединения. С избытком обеспечили и столовую объединения.

Не обошлось и без язвительных насмешек и грязных, оскорбительных слухов, которые стали распускать единоличники: «Объединенцы-то, говорят, забыли вкус жирного мяса… Еще бы — им ведь, кроме дохлятины, ничего не дают…»

Среди членов объединения началось брожение: «Не для того мы вступали в объединение, чтобы есть мясо павших животных… Обобществляли-то упитанный скот… Все лучшее должно принадлежать нам… Кому же еще?»

Не понравилось аратам и то, что дарга Данжур стал приглашать специалистов со стороны. Стоило ему определить жену школьного учителя поваром и официанткой в столовую, как многим это не понравилось: «Для чужих ему ничего не жалко… Нам бы такое не доверил…»

Некоторые араты, приезжавшие из дальних кочевий в сомонный центр, перестали расплачиваться за гостиницу и обеды в столовой. «А мы должны бесплатно жить и питаться. Собственность ведь наша, общая», — рассуждали они.

Сын старика Намжила, работающий в ларьке, не стал отпускать товары единоличникам. «Ни свечек, ни спичек, ни муки вам продавать не буду… Ларек принадлежит объединению, и все тут», — заявил он.

Молодой ветеринар, худощавый и тщедушный, отказывался давать лекарства единоличникам под тем же предлогом, что и сын Намжила.

Обо всех этих происшествиях Данжуру тут же докладывали. Он злился, ругался, но частенько и сам не знал, как поступить в том или ином случае. Тогда он скакал к Жамадоржу.

— Слушай! Ты ведь у нас все знаешь! Целый месяц был рядом с премьер-министром, разрабатывал устав объединений — значит, поможешь мне, — говорил он, с надеждой посматривая на него.