Избранное

Верблюдица шагала крупно, изредка срывая траву и листья с кустов, растущих вдоль дороги. Дого поднялась на увал и увидела свою юрту, верблюдов и коней у коновязи. Над крышей вился дымок, кто-то вышел из юрты. «Ой, это, кажется, мой старик», — едва не вскрикнула она и быстрее погнала верблюдицу. Вчера через тоно в юрту упала тень птицы, а это верная примета: если тень птицы упадет в юрту, приедет гость издалека. Вот ведь как получается: чуть только она уедет из дому, так обязательно гость пожалует. «Ну ничего, зато я привезу свежий кумыс», — подумала она. Она хотела подстегнуть верблюдицу, поторопить ее, но та заупрямилась, стала плеваться и снова потянулась к придорожной траве. Дого в сердцах резко дернула повод и несколько раз даже ударила ее плетью. Верблюдица присмирела, прибавила ходу и пошла спорой рысью. Проезжая мимо бугра, Дого увидела засевшую в рытвине, заросшей чием, машину, возле нее суетились люди. Дого заинтересовалась, решила подъехать поближе. Видимо, спустил баллон, несколько человек накачивали камеру. Остальные сидели или лежали на траве. Поравнявшись с ними, Дого поздоровалась:

— Добрый день! Благополучен ли ваш путь?

Парни с любопытством смотрели на нее, несколько голосов ответили на приветствие. Все они одного возраста, наверно, едут в город учиться. «Раньше парни уезжали из родного дома только в армию, а теперь едут и учиться, и работать. Настало мирное время». Ей захотелось рассказать им, что она тоже бывала в городе, пусть удивятся.

— Наверное, в город едете?

Ответа не последовало.

— Да, в городе хорошо…

Но и эти ее слова были встречены молчанием, никто не проявил к ней интереса. Она подумала про себя: «Не одни вы в город ездите, другие тоже побывали!» Дого потянула за повод, чтобы повернуть верблюдицу, но вдруг один из тех парней, что накачивали колесо, обернулся, внимательно посмотрел на Дого и подошел к ней, вытирая пот со лба. Парень в кожаной куртке и черной кепке почтительно поздоровался с ней.

«Чей он? Я его совсем не знаю. Может быть, встречала, когда в город ездила? — подумала она, отвечая на приветствие. — Нет, совсем незнакомый парень».

А парень с улыбкой обратился к ней.

— Как вы себя чувствуете? Да вы совсем молодцом. Когда я был маленьким, то мечтал быть в старости таким, как вы, — говорил он, как будто давно знал ее.

Старушка смутилась: «Да он, как видно, знает меня».

— Ты чей, сынок? Из нашего аймака?

— Вы мама нашего учителя. Я помню, как однажды в мороз я пришел на занятия в рваных гутулах и вы пришили мне подметку.

— Наш учитель был очень хороший. Он показывал нам буквы, учил считать, — заговорили все разом. — Он часто говорил нам: «Не приходите в школу с невыученными уроками, не сердите меня».

Дого слушала их молча.

— Вот оно как… А я и не помню. А теперь ты где работаешь, сынок?

— Преподаю в университете. — Он вынул из кармана коробку папирос, открыл и протянул ей. Старушка уложила верблюдицу, взяла из коробки папиросу, затянулась. «Вот и они вспоминают моего сыночка, как и мы со стариком. Его помнит даже учитель самой главной нашей школы, самой большой в государстве».

А парень подошел еще ближе, наклонился, подставил щеку. Дого поняла, что он хочет пожелать ей счастья, она слезла с верблюдицы и поцеловала его в обе щеки. Она решила угостить парней кумысом, что везла в тороках.

— Выпейте кумыса, ребятки. Наверное, пить хотите. — Она достала из войлочного футляра один из кожаных сосудов. Завидев кумыс, все подошли ближе.

— Пейте, пейте!

Они подходили по очереди, подзывали друг друга, с удовольствием пробуя свежий кумыс. А Дого хотелось еще поговорить с парнем в кожаной куртке.

— Мы живем тут, в поселке Цахиурт. — Она указала на видневшиеся вдали дома. — Загляни к нам, если будешь еще когда-нибудь проезжать мимо, я покажу тебе портрет твоего учителя.

— Конечно, непременно заеду по пути, — сказал он.

Передаваемый из рук в руки бурдюк вернулся к ней почти пустой. Парни наконец-то накачали камеру.

— Спасибо, бабушка!

— Очень вкусный был кумыс!

— Благодарим вас, — слышалось со всех сторон.

Дого уравняла вьюки, села на верблюдицу, пожелала им счастливого пути и поехала домой. Услышав, как взревел мотор, она оглянулась, помахала парням — в ответ ей дружно взметнулись вверх руки.

Легко было у нее на душе. Погоняя верблюдицу, она подъехала к дому. Навстречу ей вышел обветренный, загорелый Дамиран, поздоровался и спросил:

— Ну, как дела?

— Хорошо съездила. А ты как?

Они смущенно оглядели друг друга, испытывая какую-то неловкость, точно едва знакомая молодая пара, потом вдруг поспешно обнялись, словно стыдясь чужих глаз, хотя вокруг не было никого. В их глазах блеснули слезы радости.

Старики делились новостями, накопившимися за время разлуки. Дого рассказала о своей поездке в столицу, а Дамиран поведал ей о том, как он в грозу едва не потерял овец, говорил, что овцы стали жирными, что, наверное, он получит премию.