Избранное

Космин зажег свечу. Расхаживает по комнате. В голове громоздятся впечатления, обрывки мыслей. Ему хотелось бы остаться одному в необъятной степи, чтобы не видеть людей, не слышать движения. Лечь средь пустынной степи, уснуть и больше не проснуться. Не чувствовать, не желать, не видеть ничего, кроме бесконечного простора земли.

Весь мир смеялся над ним, кроме одного-единственного существа! Только те ясные и голубые глаза плакали от жалости, от любви, от боли… От какого невыносимого сна он пробуждается! Нет, это был не сон, а действительность и позор! Он обогревался в доме старика, насыщался за его столом… И он же, который остался в живых, что сделал? Поджег его дом? Отнял его имущество?.. Он насмеялся над его жизнью, а затем сунул ему в руку револьвер и сказал: или застрелись, или увидишь, как твой дом станет домом терпимости. Несчастный избрал смерть, а он, грязный, продавшийся человек, остался хозяином в доме, в который не принес ничего, кроме позора! На глазах великодушного старика и этого божественного создания никогда не совершалось преступления, более глупого в начале и более отвратительного в конце!.. Ошибся?.. Один раз, второй, десятый раз… Он должен был остановиться… Должен был уйти не медля, не оглядываясь. Не тут-то было, — он хладнокровно, равнодушно развлекался, блаженствовал, чувствовал себя счастливым, успокаивая себя мыслью, что мстит старику за поруганную природу. Он верховный судья? Он?.. Безвольный, никчемный, бесчувственный, опустившийся пьяница, грязный паразит!

Космин остановился посреди комнаты и, обведя ее помутневшими глазами, обеими ладонями ударил себя по лицу. Из глаз брызнули искры.

Он действительно слышит или ему кажется? Кто-то стучит в дверь… Лишь бы она не посмела войти! Он был в состоянии рассказать ей все, что они сделали, и спросить ее: какими словами назвать их дела?.. Стук повторился… На кладбище все еще раздается «Вечная память!» А она стучится к нему в дверь. Если так, то пусть войдет и скажет ему, как называется то, что они совершили: безумие или преступление? Космин ринулся к двери и рванул ее так, что ударил о стену. Он лишился разума?.. На него смотрели глаза Малериана!..

Ноги Космина подкосились, он оперся об угол печи, уронил голову на грудь и пробормотал:

— Пожалуйста, барышня, пожалуйста…

Перед ним стояла Джелина в траурном платье, в котором она была на кладбище.

— Господин Космин, — сказала Джелина, и ее чистый голос задрожал, как сопрано в соборе, — я хотела поговорить с вами как можно скорее и откровеннее. Мама легла, Валерия спит…

Джелина покраснела, поднесла к глазам платочек и на мгновение остановилась. Космин со спокойствием человека, который уже ничего не чувствует, подал ей стул и попросил сесть и говорить, так как он «с удовольствием выслушает ее. Как же, конечно! С удовольствием…»

Он был бледен как мел.

— Господин Космин, — снова начала Джелина, пристально глядя на него. — Вот был трудолюбивый, честный и великодушный человек, и теперь его больше не стало. Я любила его не потому, что он был моим отцом, а потому, что, с тех пор как я его помню, он мне всегда казался страдающей жертвой. Достаточно ему было взглянуть на меня, как я уже понимала, чего он хочет, что у него болит. Сколько бы раз мы ни были рядом, мы всегда понимали друг друга и вместе страдали. Однако однажды, с год тому назад, в горестный для меня день, я осталась одна и поняла все, о чем он еще не догадывался. С этого дня я мучилась за нас обоих, мучилась за обоих и оплакивала ту великую мечту, которая погасла в один ужасный миг… Почему вы так смотрите? Вы думаете о чем-то другом? Не понимаете меня, господин Космин?

— Да, да, я понял, понял! — ответил Космин, испуганно вздрогнув.

— Много дней и ночей я старалась не верить этому; пыталась сказать своим глазам, что они лгут, не видят! Однажды, потеряв голову, я хотела их выколоть, но не решилась… Он решился. Я не решилась и продолжала смотреть… О! Господин Космин, господин Космин!..

Он опустил глаза. Ее слова витали в воздухе, кружились вокруг его головы; он чувствовал, как они сверлят его сознание. Не в силах больше сдерживаться, он поднял голову и раскрыл рот, чтобы сказать ей: «Покончите сразу, выносите приговор!».

— Я вас слушаю, барышня… понимаю… да, почему же нет!..

Это он сказал?

Его окончательно подавило ясное сознание, что он сказал не то, что хотел сказать, что он был подл и смешон.

Джелина посмотрела на него долгим, проницательным взглядом. Ее ласковое лицо словно просветлело.

— Хотите, чтобы я кончила, господин Космин? Кончаю. Здесь находятся три существа, которые не могут жить под одной кровлей. Одному из них необходимо уйти. Я, вы и… Но ее никто не имеет права выгнать из дома. Остаемся мы с вами, и вы должны решить. Скажите, кому из нас необходимо уйти сейчас же?

У Космина брызнули слезы.

— Я уйду, Джелина! — простонал он, закрывая глаза обеими руками. — Уйду сейчас же, но прошу вас, умоляю, скажите мне, простите ли вы когда-нибудь меня?