Избранное

Крестьянин пошел за избу, лег, положив руку под голову, и уснул. Во сне он видел отары овец, стада коров, табуны лошадей… И все это принадлежало ему одному. И снилось ему, что он говорит жене: «Вот видишь, все же есть на свете удача!» А жена отвечала ему: «Это дьявольская удача».

Луна белела на небе, как кружок, вырезанный из бумаги. С востока лился поток света. Крестьянин в испуге проснулся: у него было такое чувство, что все это добром не кончится.

«Посмотрю-ка еще раз в кошель, — подумал он, — схвачу чертенка покрепче да стисну ему глотку, чтоб он лопнул».

Мужик вытащил кошель и заглянул в него. И что же он увидел? Вместо чертенка в кошеле были золотые монеты, сверкавшие, как раскаленные уголья. Измученный крестьянин в испуге бросил одну пригоршню монет на восток, а другую на запад, приговаривая:

— Убирайтесь к черту, чертовы деньги!

И не успел он договорить, как увидел, что с востока движутся к нему отары белых овец, а с запада — отары черных; они текли в туманной дали, напоминая бесконечные реки, покрытые барашками волн. Блеяние овец разбудило людей. Отары окружили дом, опоясали всю деревню, и все же им не хватало места. Длинноволосый пастух в огромной, как ведро, шапке, подошел к крестьянину и сказал:

— Здравствуй, хозяин, это все твое — все, что ты видишь!

— Мое? Не может быть. Я нищий.

— Твое, — ответил пастух, — потому что наш хозяин, умирая, сказал нам: «Отправляйтесь в путь с востока и с запада, и подарите овец хозяину того дома, где белые отары встретятся с черными…

Позабыв все от радости, крестьянин бросился к жене:

— Эй, жена, все что ты видишь, это наше!

— Ох, да это проделки дьявола! — ответила жена.

— Чьи проделки?

И удачливый крестьянин вспомнил о кошеле и подумал: «Как бы мне избавиться от него, а отары овец себе оставить?» Он посмотрел за пазуху. Кошель был там, плотно набитый золотыми монетами, которые он разбросал по сторонам. Но страх страхом, а человек остается человеком. Вот и думал крестьянин.

«А что, если я вытащу из кошеля деньги, а уж потом от него избавлюсь?» И он взял пригоршню монет и бросил часть на север, а часть — на юг. И с севера тотчас показались стада коров, а с юга табуны лошадей.

Когда крестьянин проснулся, у него не было даже горсти кукурузной муки, а теперь, когда он собрался укладываться спать, он стал самым богатым человеком на свете.

— Видно, это и есть удача: то крадешь, то черту душу продаешь… — сказал счастливец, обливаясь холодным потом.

— Входи в избу, муженек, — я тебе постелила мягкую перину и положила большую подушку под голову.

— Не хочу, жена.

— Да что ты, под вечер прохладно, ночью подмораживает, а к утру иней выпадет. Входи в избу, муженек.

— Ничего, овцы согреют меня своим дыханием, а бубенчики их разбудят меня раньше, чем седой иней покроет отары.

— Ну, тогда, муженек, я лягу спать на дворе, рядом с тобой, — весело сказала жена, хватая его за рукав рубахи.

— Нет, жена…

— Ну, муженек, у нас всего-то семеро едоков. Право же… надо, чтобы был чет… ведь господь все сотворил парами…

Но муж противился.

Опечалилась женщина и, входя в избу, сказала:

— Все равно нипочем не успокоюсь, пока не будет четного числа… четырнадцать куда лучше, чем семь!

А крестьянин, которому привалило такое необыкновенное счастье, пошел за избу, лег на землю, подложил руку под голову, закрыл глаза и задумался над тем, как бы ему избавиться от того, кто поселился у него за пазухой. Раздумывая, он шептал:

— Я вырою яму, глубокую, глубокую…

А из темноты ему послышался чей-то голос:

— Глубокую… глубокую!..

— Это ты, жена? — испуганно спросил крестьянин. В стаде двигались коровы, позвякивая колокольчиками.

«Это колокольчики на шее у коров звенят», — подумал крестьянин и закрыл глаза.

— А как вырою яму, глубокую, глубокую, так и брошу его на дно, на самое дно и засыплю землей.

Из темноты послышался голос:

— Засыплю землей, засыплю землей.

— Это ты, жена? — закричал крестьянин, вскакивая.

Никто ему не ответил. «Бе-е-е-е-е!» — доносилось из черной отары.

«Это овцы», — подумал крестьянин.

И взял счастливец заступ, мотыгу и лопату и пошел за скотный двор.

Долго выбирал он место и, наконец, начал рыть яму. И так рыл он всю ночь и все выбрасывал землю лопатой. Вот яма уже до колен ему, потом до пояса, до плеч. Когда на другой день, утром, за ним пришла жена, яма уже закрыла его с головой. Пот лил с него ручьями, но он не переставал работать, и влажная земля разламывалась под лопатой на большие глянцевитые куски.

— Что ты делаешь, муженек? — удивленно спросила его жена.

— Яму дьяволу рою, — ответил он, не поднимая глаз.

— Да ты ж всю ночь не спал…

— Верно… всю ночь не спал…

— И теперь не пойдешь спать?

— Не хочу я…

— Хоть поешь чего-нибудь.

— Не хочу я есть.

— Может быть, выпьешь стаканчик вина?

— Не хочу я пить.

— Ну ладно, а только что же ты здесь делаешь-то?

— Яму дьяволу рою, — сердито ответил крестьянин и так яростно вонзил заступ в землю, что он вошел в нее по рукоятку.

Жена ушла, крестясь на ходу: «Упаси, господь, от слишком уж большой удачи!» А крестьянин постепенно все глубже и глубже уходил в землю.