Избранное

  Увы, меня открыли! Пишет брат,
Что всюду о моем побеге говорят,
    Что все смеются до упаду,
Что басней города я стал, к стыду друзей,
    И просит прекратить скорей
  Мою, как говорит он, «ескападу».
Я басня города! Не всё ли мне равно?
  В далекой, ранней юности, бывало,
Боялся я того, что может быть смешно,
  Но это чувство скоро миновало.
Теперь, когда с людьми все связи порваны,
Как сами мне они и жалки, и смешны!
    Мне дела нет до мненья света,
Но мнение одно хотел бы я узнать…
Что говорит она

? Впервые слово это  Я заношу в заветную тетрадь…
    Ее не назвал я… но что-то
    Кольнуло сердце, как ножом.
Ужель ничем, ничем: ни трудною работой,
  Ни долгою молитвой, ни постом
    Из сердца вырвать не придется
    Воспоминаний роковых?
    Оно, как прежде, ими бьется,
  Они и в снах, и в помыслах моих,
  Смешно же лгать перед самим собою…
Но этих помыслов я старцу не открою!

24 декабря

  Восторженный канон Дамаскина
    У всенощной сегодня пели,
И умилением душа была полна,
И чудные слова мне душу разогрели.
«Владыка в древности чудесно спас народ,
    Он волны осушил морские…»
О, верю, верю, он и в наши дни придет
    И чудеса свершит другие.
О Боже! не народ – последний из людей
  Зовет Тебя, тоскою смертной полный…
  В моей душе бушуют также волны
    Воспоминаний и страстей.
О, осуши же их своей могучей дланью!
Как солнцем, освети греховных мыслей тьму…
  О, снизойди к ничтожному созданью!
  О, помоги неверью моему!

31 декабря

  На монастырской башне полночь бьет,
И в бездну падает тяжелый, грустный год.
  Я с ним простился тихо, хладнокровно,
Один в своем углу: всё спит в монастыре.
    У нас и службы нет церковной,
  Здесь Новый год встречают в сентябре.
В миру, бывало, я, в гостиной шумной стоя,
Вел тихий разговор с судьбой наедине.
Молил я счастия – теперь молю покоя…
Чего еще желать, к чему стремиться мне?
А год тому назад… Мы были вместе с нею,
Как будущее нам казалося светло,
Как сердце жгла она улыбкою своею,
    Как платье белое к ней шло!

11 января