Избранное

И з а б е л ь. Бедняжка, ты все еще ревнуешь! К несчастному Джонни. (С добродушным упреком.) Это просто неприлично, Луиджи, — ревновать к покойнику. (Помолчав немного.) Могу тебе сказать, что и ревновать-то не из-за чего.

Л у и д ж и. Мне не из-за чего было ревновать?..

И з а б е л ь. Он был красавчик — это факт. Элегантный, видный… всегда одет с иголочки… Джонни даже в гробу выглядел щеголем. И в кармане всегда полно долларов… ну, как у всех азартных игроков…

Л у и д ж и (внушительно). Как у всех шулеров.

И з а б е л ь. Но как мужчина он… (Не договаривает.)

Л у и д ж и. Что как мужчина?..

И з а б е л ь. Как бы тебе это объяснить? (Пожимает плечами.) Трясогузка.

Л у и д ж и. Джонни?.. Джонни Брайан? Этот красавчик!

И з а б е л ь (со знанием дела). Да, даже такой красавчик может быть трясогузкой.

Л у и д ж и (немного помолчав, корректно). Но о мертвых, кажется, говорят только хорошо.

И з а б е л ь. Джонни был только ветерок… безобидный, тихий ветерок, совсем не вихрь, как… как… (Пристально глядя на Луиджи.) Как ты.

Л у и д ж и. Как я?!

И з а б е л ь. Что я говорю — вихрь! Нет, не вихрь — тайфун… циклон… ураган!

Л у и д ж и. Я… я тайфун? (Сбитый с толку.) Ты это серьезно?

И з а б е л ь (с мольбой сжимая руки). Ну обними же меня! Обними свою милую женушку!..

Л у и д ж и (опомнившись). Я лучше дам отсечь себе руки.

И з а б е л ь (страстно). Ну обними… обними… обними!

Л у и д ж и (рычит). Я так обниму, что душа из тебя вон!

И з а б е л ь. Пускай, пускай!.. Ну поцелуй же свою девочку!

Л у и д ж и. Нет!

И з а б е л ь. Луиджино!.. Ну не ломайся!

Л у и д ж и (слабея). Нет… Нет! Никогда!

И з а б е л ь. Луиджи! (Топнув ногой.) Не упрямься! А то я рассержусь!

Л у и д ж и. Отстань! Ты мне противна!

И з а б е л ь (страстно). Ты еще раздумываешь?! Ну и балда!

Л у и д ж и. Оставь меня в покое! (Он борется с собой из последних сил.) Видеть тебя не хочу.

И з а б е л ь. Помнишь, как нравились тебе мои поцелуи?

Л у и д ж и. Ничего я не помню.

И з а б е л ь. Они как лесной мед, говорил ты мне!

Л у и д ж и. Как яд!.. Как настоящий яд!..

И з а б е л ь. Так попробуй! Вкуси этот яд! (Подставляет губы.) Пей свой сладкий яд!

Л у и д ж и. Ах ты… ты… Ты бестия! (Стремительно притягивает ее к себе, и они замирают в долгом поцелуе.)

И з а б е л ь. А теперь скажи: «Я все еще люблю тебя, Изабель».

Л у и д ж и. Я все еще люблю тебя, Изабель!

И з а б е л ь. Страстно… безумно… отчаянно…

Л у и д ж и (как в дурмане, послушно повторяет). Страстно… безумно… отчаянно…

И з а б е л ь. Совершенно так же, как прежде…

Л у и д ж и. Совершенно так же, как прежде…

И з а б е л ь. И мое сердце принадлежит только тебе, Изабель…

Л у и д ж и (произносит словно покаянную молитву). И мое сердце принадлежит только тебе, Изабель…

И з а б е л ь (с легким нажимом). И никому другому!

Л у и д ж и. И никому другому!

И з а б е л ь. И еще вот что. (Строго.) И ноги у Изабель не кривые…

Л у и д ж и (словно эхо). И ноги у Изабель не кривые…

И з а б е л ь. Они никогда не были у нее кривыми…

Л у и д ж и. Они никогда не были у нее кривыми…

И з а б е л ь. И никогда глаза ее не косили!

Л у и д ж и. И никогда глаза ее не косили!

В камере тихо, как в церкви.

И з а б е л ь (бросив искоса взгляд на Луиджи). Что это ты так на меня смотришь, Луиджи?

Л у и д ж и. Я?.. (Униженный, но счастливый.) Я… я вообще не смотрю…

И з а б е л ь. Нет, смотришь! И именно так, как глядел на меня, когда мы впервые встретились!

Л у и д ж и (вспоминает). Ты покупала тогда черные тюльпаны… А я — зеленый салат…

И з а б е л ь. Вот и сейчас у тебя тот же взгляд. Те же глаза!..

Л у и д ж и. Какие глаза?

И з а б е л ь. Ну такие… постельные!.. Ты тогда так уставился на меня… а я стою и чувствую, как с меня словно спадает одежда… ты меня взглядом своим раздевал. И я заметила, как горели у тебя уши!

Л у и д ж и (мечтательно). А за углом была маленькая гостиница…

И з а б е л ь (деловито). Третий этаж, комната сто четыре.

Л у и д ж и. Зашли мы туда на часок, а вышли через три дня.

И з а б е л ь. Пошел дождь… И ты купил мне зонтик.

Л у и д ж и. С серебряной ручкой… Мой первый подарок. А ты обиделась!

И з а б е л ь. Я думала, что это все… Как же — целых три дня и только один зонтик!

Л у и д ж и. Эти три дня я не забуду до самой смерти.

И з а б е л ь. За те три дня все увяло: и мои тюльпаны, и твой салат… Но у тебя все время горели уши.