Избранное

Дон Перико. А, ты знаешь, что произошло?

Донья Лоленг. Этот дом, Перико, этот ужасный старый дом! Он всегда так действует на тебя! Теперь ты понимаешь, почему я против того, чтобы ты бывал здесь?

Дон Перико. Да, моя дорогая, понимаю.

Донья Лоленг. Пэтси, папину шляпу! Мы забираем его домой, и я тут же уложу его в постель.

Пепанг. Он болен?

Донья Лоленг. У него легкий приступ поэзии.

Пепанг(удивленно).Пресвятая дева!

Донья Лоленг. О, не стоит беспокоиться. Я к этому привыкла и знаю, что делать. Аспирин, горячий бульон, хорошенько выспаться — и наутро он снова проснется прежним Перико.

Дон Перико. Конечно, проснусь, моя дорогая.

Донья Лоленг. Конечно, проснешься, муж мой! Ты ведь всегда просыпаешься — вспомни! А потом всегда смеешься сам над собой и над тем, что говорил и делал.

Дон Перико. Поэзия бессильна перед аспирином. Да, назавтра я проснусь прежним Перико — здоровым, богатым, любезным, утонченным, элегантным, хладнокровным, уверенным в себе, черствым и довольным собой!

Донья Лоленг. У человека твоего положения раскаяние просто смешно.

Дон Перико. И завтра мне будет очень стыдно за самого себя, за то, что я был смешон.

Донья Лоленг. И за то, что так жалел себя.

Дон Перико. И за то, что так жалел себя.

Донья Лоленг. Поверь мне, Перико, ты готов смириться с бедностью не больше, чем я. Мы оба рождены для дорогой жизни. Попробуй представить себя без золотых запонок и булавки с бриллиантом, без портного и импортных вин! В тебе ни на йоту нет аскетического, мой дорогой Перико!

Дон Перико. Да, дорогая, я совершенно согласен. Но время от времени человек пытается заставить совесть замолчать и плачет, представляя, кем он мог бы стать.

Донья Лоленг(негодующе).Вы, мужчины, никогда не знаете, чего хотите!

Дон Перико. Ты очень терпелива со мной, дорогая.

Донья Лоленг. О, когда я вышла замуж за поэта, я знала, что мне грозят неприятности! Но я твердо решила сделать тебя!.. тем, что ты есть сейчас.

Дон Перико. И она абсолютно права! Всем, что я есть, я обязан моей дорогой жене!

Пэтси(протягивает шляпу).Вот, мамочка.

Донья Лоленг(берет шляпу).Хорошо. Теперь все вниз, в машину.

Пепанг. Но послушайте, вы же сейчас не уедете. Надо подождать, пока не дадут отбой. Во время тревоги нельзя быть на улице.

Донья Лоленг. О, нам можно. В конце концов, с нами сенатор. (Надевает ему на голову шляпу, поправляет галстук и лацканы пиджака, в то время как ее свита спускается по лестнице. Затем, последний раз поправив пиджак, отступает на шаг и осматривает его.)Ну, вот ты и снова выглядишь вполне приемлемо! А теперь попрощайся со всеми.

Дон Перико. Прощайте все.

Донья Лоленг(берет его за руку).А теперь пошли. Пепанг, прости, что мы уходим так неожиданно. И не забудь передать поклон отцу.

Дон Перико(вдруг вырывается).Подожди! Подожди минутку! А где Паула и Кандида?

Паула и Кандида(хором).Мы здесь.

Дон Перико(машет свободной рукой).Паула! Кандида! Оставайтесь с отцом! Оставайтесь с Лоренсо — contra mundum [160].

Донья Лоленг(смеясь, увлекает его).Пошли, пошли, se~nor poeta! [161]На сегодня бреда вполне достаточно. Всем пока! (Уходит с сенатором.)

Маноло(опускается в кресло).Бедный дон Перико!

Пепанг. Старый обманщик!

Кандида(улыбается).Пепанг, мы обещали сделать так, как он посоветует, и мы сдержим обещание.

Паула(передразнивая дона Перико).Мы останемся с отцом — contra mundum.

Пепанг(кисло).Можете оставаться с ним вопреки чему угодно, но не здесь, не в этом доме!

Кандида. Этот дом станет нашей крепостью!

Пепанг. Кандида, у меня болит голова. Пожалуйста, перестань.

Паула. Может быть, ты тоже хочешь аспирину, Пепанг?

Пепанг. Чего я хочу, так это побольше сообразительности от вас обеих! Неужели вы ничего не видите, не чувствуете? Неужели вы не видите, каким бременем этот дом ложится на меня и на Маноло? Неужели не понимаете, как это несправедливо по отношению к нашим семьям — тратить такие деньги на этот дом, когда нам следовало бы тратить их на наши дома? Неужели вы не знаете, что мне приходится каждый месяц ругаться с мужем, чтобы получить от — него деньги?

Кандида. Мы уже не просим помощи ни от тебя, ни от твоего мужа, ни от Маноло!

Паула. Мы сами позаботимся о себе!