Избранное

И все-таки, что б ни лежало
на сердце твоем и моем,
Когда-нибудь в Грузии милой
мы выпьем с тобою вдвоем.
Мы выпьем за бурное море,
что к берегу нас принесло,
За Храбрость и Добрую Волю,
и злое мое ремесло.
За дым очагов осетинских,
с утра улетающий ввысь,
За лучшие письма на свете,
где наши сердца обнялись.
За наши бессонные ночи,
за губы, за руки, за то,
Что злые и добрые тайны
у нас не узнает никто.
За милое сердцу безумство,
за смелый и солнечный мир,
За медленный гул самолета,
который летит на Памир.
Мы выпьем за Гордость и Горе,
за годы лишений и тьмы,
За вьюги, и голод, и город,
который не отдали мы.
И если за все, что нам снится,
мы выпьем с тобою до дна,
Боюсь, что и в Грузии милой
на это не хватит вина.

««Лучше хитрость, чем битва», — промолвила грекам Медея…»

«Лучше хитрость, чем битва», — промолвила грекам Медея
И пошли аргонавты за женщиной пылкой и милой.
Пусть я в битве погибну и буду лежать холодея,
Но от хитрости женской меня сохрани и помилуй.

Я ночами с тобой говорил как поэт и как воин.

Никогда не воскреснут спасенные женщиной греки.
Я не знаю, достоин ли славы, но правды достоин
Перед тем как с тобой и с Отчизной проститься навеки.

«И даже это не от зла…»

И даже это не от зла,
А так — для прямоты.
Хочу, чтоб дочь у нас была,
Да не такой, как ты.

Почти такой, любовь моя,

Не то чтобы милей,
А только — чуть добрей тебя,
А только — чуть смелей.

И пусть тот странник на пути,

Что станет сердцу мил,
Ее полюбит так, почти,
Как я тебя любил.

Но чтобы, горя не кляня.

Он был в любви своей
Не то чтобы смелей меня,
А хоть немного злей.

«Кто ты? Неверная жена…»

Кто ты? Неверная жена —
Из тех, которым отдал дань я?
Что темной улицей, одна,
Ко мне бежала на свиданье?

Что, не ревнуя, не кляня

Войной подаренную милость,
Столь опрометчиво в меня
Или в стихи мои влюбилась?

Когда бы так! Ни дать ни взять,

Про то, что мило нам обоим,
Я б мог хоть другу рассказать,
Чтобы отвлечься перед боем.

Но эту нить моих тревог

Ее, серебряно-седую,
Из горной стали отлил бог,
Не по-хорошему колдуя.

И сердце душит эта нить

В ночах бессонных и постылых,
И я не в силах объяснить,
Что разорвать ее не в силах.

И только звезды в поздний час

Мне путь указывают снова
Лучом безумия ночного,
Меня пронзавшего не раз.

«Не плачь, моя милая. Разве ты раньше не знала…»