Избранное

С т а р и к. Не в том дело — сколько, а в том, что взя-ал! Дед мой, прадед мой строго наказывали… Отец мой, помнишь, помирая, завет оставил: пуще ока блюсти честь рода, беречь добрую славу, дорожить уважением… Когда, кто из нашего рода позарился на чужое? Было такое?

С т а р у х а. Нет, не было.

С т а р и к. А было такое, чтоб кто-нибудь не дал нам в долг на веру, под честное слово? Было такое?

С т а р у х а. Нет, не было.

С т а р и к. Даже если потеряно возле нашего двора…

С т а р у х а. То это не потеряно.

С т а р и к. Кто, когда усомнился в нашей честности?

С т а р у х а. И такого не было.

С т а р и к. Не могло быть!

С т а р у х а. Нет, не могло, не могло.

С т а р и к. Во-о-от! Ре-пу-та-ция! А тут! Чтобы мой сын да вдову обидел, детей-сирот? Да не одну, а двух!

С т а р у х а. Может, ничего и не было, может, напраслина все это, может, сами обсчитались.

С т а р и к. Не заслоняй его. Ревизию прислал про-ку-рор! Следствие! Допросы ведут.

С т а р у х а. Ну вот и подожди. Пускай себе ревизия. Пускай допросят. А там и выяснится, что он ничего… что он вовсе и не виноват.

С т а р и к. Выяснится? А пятно? А подозрения? А слава? А?

С т а р у х а. Посмотри-ка, корова что-то… головой трясет. Заплуталась али что… Иди-ка посмотри. Голову задирает, будто тоже петь собирается.

С т а р и к  ушел.

Горе ты мое вековечное. Плохо, говорят, с вором жить: вечно под страхом, вечно в тревоге. Но и с моим же ой как не сладко. Эта евонная честность в печенках у меня. И у детей. И село все на цыпочках ходит. Вот — помажь ему медом по губам, так если не своим, ни за что не оближет. Вытрет, а не облизнет…

С т а р и к (возвращаясь). Мордой ткнулась в проводок под током. Вот и крутит теперь рогами.

С т а р у х а. Здорово бьет? Больно?

С т а р и к. Попробуй сама, тогда и спрашивать не будешь.

Вдруг в поднебесье — грохот сверхзвукового реактивного самолета. Старик со Старухой, задрав головы, следят за ним.

С т а р у х а. Тьфу на тебя, проклятый, перепугал до смерти.

С т а р и к. Вот у людей дети — орлы, соколы! В небе! А у нас? А мой сын?..

С т а р у х а. Не ропщи! Не гневи бога! Мои дети! Ты смотри у меня! Я за них… Ты что это? Старшая дочка — докторица, Яков — конструктор на испытательной станции! Коля — агроном, Петя — судья в столице. Аня по рыбам специалист. Соня и Клава с Доски почета не слезают…

С т а р и к (прерывает). А этот?.. А? (Кричит.) Жан! Не Иван, а Жан! Имя себе подменил! Не как у людей, а как бобик! Не в поле, не к станку, не на трактор пошел. А легкого хлеба ищет. Учиться лень. Работать неохота. А жить хочется шикарно. Кто он? А? Откуда он? Торговать? Бизнесмен!

С т а р у х а. Не выдумывай. Ну пускай хоть один попробует…

С т а р и к. Что — попробует? Обсчитывать? Обманывать? Вдову с четырьмя детьми обсчитал на сорок две копейки! А? Что? А эту, хроменькую, и так богом обиженную, обсчитал на семнадцать копеек. Чья у него фамилия, у этого твоего Жана? Позор! Срам! Им разве даром эта копейка достается? Они трудом добыли ее. А тут на тебе, нашелся спец-купец, мошенник, жулик! В кооператив затесался! Со своих дерет! В Америку его, поймать его мать! Вот там пускай! Там кто кого обдурит, тот с того и слупит. Там это в законе. А тут… Нет ему места тут!

С т а р у х а. Так уж и нет. Не будь таким строгим. Вот уж увидел грех…

С т а р и к. Да, грех! Стыда у него нет! Совести нет! Опозорить род! Продать за сорок две копейки! Фамилию разменять на семнадцать мелких монеток?!

С т а р у х а. Ничего он еще не разменял. Еще увидим.

В небе опять грохочет самолет.

С т а р и к (тычет пальцем в небо). Вот бы ему куда! Там не разменяешь! Там весь на виду!

С т а р у х а. А чего там такого особенного! Подумаешь — летает! Дым пускает да грохочет, аж голова болит. Видишь, хвост какой. Чистый воздух смуродит, все дымит, и пташек распугал — вон как притихли, присмирели. А дыму, дыму-то сколько! Смотри-ка!..

С т а р и к. Да, дыму он того, слишком… Карбюратор, видать… (Кричит в небо.) Карбюратор, карбюратор поправь! Не услышит. Хоть бы назад оглянулся. Тоже, видать, прожигатель, лихач, лишь бы покрасоваться. Половина горючего не сгорает, а он… (Орет вслед самолету.) Транжир! Прожигатель!

С т а р у х а. Вот-вот. А ты на своего взъелся. За сорок две копейки, за семнадцать. А там, может, целая бочка бензина в трубу вылетает. А наш… Ну что он там…

С т а р и к (прерывает). Принцип! Принцип какой? Людей обирать? Так можно и до разбоя! До грабежа!

С т а р у х а. Что ты несешь, что ты несешь? Ну верну я им, сказала уже — верну! И сорок две копейки и семнадцать.

С т а р и к. А позор куда? А стыд? А честь рода? А людское уважение? Купишь? Выиграешь в лотерею? А? Имя? Имя доброе как отмоешь? В стиральную машину не всунешь.

С т а р у х а. Может, ошибся, может и сам того не хотел парень. А ты… живьем его съесть хочешь.