Избранное

А к с и н ь я. Я сказала: добрый наш председатель, не скупой, посочувствовать может. Хоть сам не вдовец, но вдов не забывает, не обходит лаской.

С а м о с е е в. Без намеков сказала?

А к с и н ь я. Без намеков.

С а м о с е е в (подобрел). Слушай, Аксинья, ты, кажется, как-то коня просила дров привезти?

А к с и н ь я. Раз пять просила.

С а м о с е е в (твердо). Завтра дам.

А к с и н ь я. И на том спасибо.

С а м о с е е в. Всё?

А к с и н ь я. Всё.

С а м о с е е в. А про рюмку не сказала? (Отгоняет ото рта запах перегара.)

А к с и н ь я. Я сказала, что ты даже запаха ее не терпишь. Не пьешь.

С а м о с е е в. Совсем?

А к с и н ь я. Ни капли!

С а м о с е е в. Перегнула. Иногда, по праздникам или с горя.

А к с и н ь я (категорически). Ни капли!

С а м о с е е в. Ну, а он что?

А к с и н ь я. Поверил.

С а м о с е е в. Врешь. Я бы не поверил.

А к с и н ь я. Ты и теперь мне не веришь.

С а м о с е е в. Не верю.

А к с и н ь я. А он поверил.

С а м о с е е в. Поверил? Ох, и хитрая же ты, Аксинья! Не баба, а черт в юбке. (Ущипнул ее за бок.) Не баба, а селедочка с луком. (Попытался обнять ее.)

А к с и н ь я (отстранила его). А ты кто? Поросенок с хреном?

С а м о с е е в. Чего же ты обиделась? Что такое селедочка с луком? (С уважением.) Первоклассная закусь!

К воротам подходят  Т е р е ш к о  и  Р о м а н. Аксинья ушла в хату.

Р о м а н. Так кто у нас хозяин, председатель? Ты или он?

С а м о с е е в. А что? Разве кто сомневается?

Р о м а н. Вот он. Ты приказал свезти воз сена в район, а он не дает.

Т е р е ш к о. Своей скотине кормов не хватает, а тут целый воз сена черту лысому!

С а м о с е е в. Не ори! Так надо.

Т е р е ш к о. Кому надо?

С а м о с е е в. Не твое дело. Я знаю.

Т е р е ш к о. А я не знаю.

С а м о с е е в. Не знаешь — помолчи.

Т е р е ш к о. Тогда снимай меня с фермы. Мне там делать нечего.

С а м о с е е в. Не горячись и не ори! Гудееву сено.

Т е р е ш к о. Подумаешь — шишка!

С а м о с е е в. Ему шишка нужна! По-твоему, Гудеев, райплан, — не шишка? А кто тогда шишка? Гудеев, брат, о-го-го, еще какая шишка! Кто колхозам планы доводит? Райплан. А что такое план? Закон. Значит, райплан, Гудеев — закон. А закон уважать надо. Ты говоришь: Гудеев не шишка. Нам вот как нужен строевой лес… для фермы. А он может запланировать нам сто кубов, а может и триста. Разницу замечаешь? Теперь потратим воз сена, так потом на другом выгадаем. На лесе!

Р о м а н (Терешке). Цыган знает, что кобыле надо.

С а м о с е е в. Кобыле… Что кобыле? А-а, да, да… вот!

Т е р е ш к о (сдался). Ага, тащите, растаскивайте! (Отошел в сторону, закуривает.)

С а м о с е е в (Роману). Иди и вези! За привозку тебе Гудеев заплатит. (Уходит.)

Роман подошел к своей хате, стучит в окошко. Из хаты выскочила  Ю л я.

Р о м а н. Юлька! Придет Колька из школы, так ты посматривай за ним. На реку не пускай — простудится. Теперь время такое. Слышишь, глаз не спускай!

Ю л я. А ты куда?

Р о м а н. В район поеду. (Ушел.)

Т е р е ш к о (один). Ну, и где же правда? Послушаешь его — так он, шельма, резон имеет… А подумать — ох, и безобразие… (Вздохнул.) Не-ет, коли в хате нету кота, так и мыши по столу бегают. (Присел, задумался.)

Появляется  К о в а л ь ч у к. Где-то в отдалении слышно, как поют Сенька Заика и его приятели.

К о в а л ь ч у к (подходит, здоровается за руку). А-а, Терех! Что зажурился? Что голову опустил?

Т е р е ш к о. Да, зажурился. И не только я. А они (в сторону поющих), думаешь, с веселья запели?

Ковальчук и Терешко прислушиваются.

Ну, налюбовались нашим хозяйством?

К о в а л ь ч у к. Налюбовался.

Т е р е ш к о. Ну и как оно дальше будет?

К о в а л ь ч у к. А я у тебя хотел про это спросить.

Т е р е ш к о. Ты ведь начальство, тебе должно быть виднее.

К о в а л ь ч у к. А тебе ничего не видать?

Т е р е ш к о. Как не видать… Видать. Посмотри да слезу утри.

К о в а л ь ч у к. А кто виноват?

Т е р е ш к о. Правду будешь слушать?

К о в а л ь ч у к. Давай правду.

Т е р е ш к о. Ты! Ты и виноват!

К о в а л ь ч у к (удивился). Я?

Т е р е ш к о. Бери грех на душу, Тимофей.

К о в а л ь ч у к. Какой грех?

Т е р е ш к о. Присядь. Огонек есть?

К о в а л ь ч у к. Есть. (Вынул из кармана коробку папирос и спички.) На, закуривай.

Т е р е ш к о (взял коробку, повертел и вернул Ковальчуку). «Казбек»? Я уж лучше своего самосаду.

К о в а л ь ч у к. Думаешь, мой хуже?

Т е р е ш к о. К лучшему легко привыкать, да отвыкать потом трудно.

К о в а л ь ч у к. А зачем отвыкать?