Избранное

Но нет! На корневище и в самом деле лежало ружье, настоящее, осязаемое — русский полуавтомат. В одной из воронок, образованных вывернутым корневищем, оказался и прежний обладатель этого оружия, но от него сохранились только кости, остатки одежды да кожи. Видимо, здесь произошла во время зимней войны какая-то стычка. Вот она, судьба солдата… Ведь в этих местах настоящих боев не было.

Но мысль Каспери Ахвена была занята только оружием. Кажется, оно неплохо сохранилось. Из него, наверно, даже не стреляли. Оно осталось здесь совсем новеньким, возможно, еще и под толстой смазкой. Небольшую ржавчину легко удалить.

Солдат Ахвен не мешкая принялся за дело. Ночь была светлая, и ему без особого труда удалось вычистить винтовку, В карманах его шинели нашлось несколько забытых патронов. В магазинной коробке винтовки тоже были патроны, но они отсырели. Ахвен сделал метку на стволе дерева и выстрелил. Винтовка оказалась исправной — пуля попала в цель.

Вот это да! Добрый подарок бедняку! Лес сегодня в хорошем настроении! Своему человеку он может преподнести что угодно, может вручить даже оружие.

Обрадовавшись, Каспери Ахвен прикрыл хвоей лежавшего в яме. Странный человек, надо же было ему свалиться прямо здесь! Зато он принес оружие для хозяина Лапуки.

Такой подарок не преподносят спроста: лес сегодня обязательно расщедрится…

И действительно, в эту белую ночь Каспери Ахвеяу встретился огромный лось, вернее — лосиха, и пуля из чудесного, подаренного Каспери оружия угодила прямо в сердце этого великана.

Каспери со спокойной совестью брал все, что давал лес. Он освежевал и разделал на куски свою добычу, сделал временное хранилище, взвалил на спину часть мяса и зашагал к дому.

Солнце было уже высоко, когда Каспери Ахвен, тяжело сгибаясь под ношей, подошел к своему карликовому жилищу. Вдруг он вздрогнул: кто это там стоит в развевающихся на утреннем ветру одеждах? Да ведь это Мари, хозяйка Лапуки. Жена так весело хлопала в ладоши и так бурно выражала восторг, что усталость Каспери как рукой сняло…

— Ай да старик! Смотри, черт побери, что он тащит. Вот теперь-то поедим вдоволь мяса!

Рядом с ней стояла, ахая и охая, ее младшая незамужняя сестра. Она помогла доставить сюда пятерых малолетних детишек. Для них путь оказался далеко не увеселительной прогулкой — полтора десятка километров пешком по лесной тропке! Они пришли сюда раньше, чем предполагали, остаток пути проделали ночью. Все шестеро детей теперь спали в бане. Тесновато там было, но нашлось все же место и для троих взрослых.

— Хоть тесно, да тепло, — сказал Каспери.

— А простора на улице хватает… — дополнила Мари.

И его действительно хватало. Далеко-далеко, купаясь в золоте весеннего утра, синели лесистые холмы.

А в прокопченной бане, где попахивало свежесложенной печкой и прелыми листьями веников, они сидели и пили суррогатный кофе, который сегодня казался тоже вкусным, и детально обсуждали все преимущества жизни вот здесь, в Лапуке. Уж теперь-то никто не прибежит и не скажет ребятишкам, что они ревут не хуже лесных зверей.

В Лапуке вновь началась семейная жизнь — воспитание нового поколения для государства. Возвращение в Лапуку означало для них свободу и независимость, за которые в этом мире так много людей посылалось на бойню.

Отпуск кончился. Жить на хуторе осталась только Мари со своими шестью малолетними детьми. Солдат Ахвен возвратился в свою часть, где капитан Кола по-прежнему испытывал интерес к этому таежному человеку и его жизни. Капитану пришла мысль выстроить силами подразделения для солдата Ахвена жилье, так сказать дом братьев по оружию. Нехорошо, если семья Ахвена всю зиму будет маяться в этой бане, решил доктор. От слов — к делу. На строительстве дома почти до середины лета постоянно трудились несколько свободных от работы в госпитале солдат, а иногда и выздоравливающие. Так солдату Ахвену был срублен двухкомнатный дом из кондовой сосны.

Жизнь показалась ему необычно светлой, когда на доме был установлен конек. Но к этому же времени на подошвах сапог образовались дыры, и поскольку он успел полюбить сапоги, то заручился квитанцией о том, что издержки по ремонту будет нести подразделение, и отнес их сапожнику, твердо веря в то, что получит их обратно более прочными, чем они были поначалу.

Но солдату Каспери Ахвену не суждено было вновь увидеть эти сапоги.

5

Сапоги могли теперь отдохнуть. Несколько недель они провалялись в углу сапожной мастерской в куче таких же изношенных, изодранных и полуразвалившихся сапог. Из кучи выглядывали голенища, торчали каблуки и головки имевших свой специфический запах солдатских сапог, некогда облекавших ноги людей и по-прежнему предназначенных для этой цели до тех пор, пока человечество будет сражаться, завоевывать, освобождать…