Избранное

Исана шел по улице в поисках продовольственного магазина, и обжигающая жара, как увеличительным стеклом, сконцентрированная сферой небосклона, раскалывала голову на мелкие кусочки. Мозг не переставая сверлили стоны Кэ. Показался огромный продовольственный магазин — супермаркет. Исана подошел к управляющему, стоявшему у кассы, и, вспомнив перечень продуктов неприкосновенного запаса, прилагавшийся к рекламе атомных убежищ, сделал заказ.

— Собираетесь в путешествие? В горы, по морю? — заинтересовался управляющий.

— По морю.

Невинный вопрос коснулся самого потайного уголка души Исана, и он вдруг понял, как мало он верит в то, что Свободные мореплаватели выйдут в море. Так или иначе, продовольствие, спрятанное в бункере, поможет им выдержать осаду. Только сейчас Исана открылась вся неуверенность Такаки в будущем Союза свободных мореплавателей, все его колебания. И только поднявшись на борт корабля, они, загнанные в угол, станут настоящими Свободными мореплавателями. Достоинство Такаки как деятельного руководителя в том и состоит, что он планомерно готовит это превращение.

— Пусть продукты оставят пока здесь. Я поищу такси, — сказал Исана и положил рядом со счетом почти все деньги, полученные от Наоби.

— Такси? Не поместится, — сказал молодой управляющий, оценивающе посмотрев на Исана. — Немного не рассчитали, по-моему, хотя подбирали все весьма продуманно.

— Действительно, я совсем упустил это из виду, — растерянно сказал Исана, думая, как не хватает сейчас Такаки. Тот бы мигом стащил даже многотонный грузовик…

— Что ж, придется доставить покупку на нашей машине. Чтобы избежать волокиты, вы бы сами сели в машину и показали дорогу.

— Вы очень любезны…

— Такой крупной покупки еще не было с открытия нашего магазина, — сказал управляющий и холодно улыбнулся, точно желая показать, что его сообразительность и способности достойны лучшего применения.

Подталкиваемый в спину новыми покупателями, Исана отошел от кассы и подошел к окну, на котором красовались крупные иероглифы обращенной к улице рекламы. Рядом с его головой была изображена полка с пряностями, над ней в мельчайших деталях были выписаны растения, из которых они добываются. Черный перец, красный перец, лавр, коричник… В детстве Исана, усвоив мудрость, передававшуюся из поколения в поколение в деревне, окруженной лесами, приступая к важному делу, грыз корень коричника. В их деревне рос всего лишь один, но огромный коричник. Ты помнишь наше голодное детство? — сказал Исана душе коричника, извлекая растение из глубин памяти. — Это изобилие продуктов напомнило мне об огромном количестве пустых желудков в те годы. Потом он представил себе картину, как толпы грабят продовольственный магазин. Огромная гора выставленных напоказ консервных банок рушится, и дети оказываются погребенными под ней. Бесчисленные ноги топчут банки, но никому не приходит в голову спасти детей. Толпа людей, объятых ужасом атомной войны, грабит продовольственный магазин, тщетно надеясь спастись бегством. У Союза свободных мореплавателей достаточно продовольствия. И теперь они с винтовками в руках должны отогнать толпу, пытающуюся силой проникнуть в атомное убежище Свободных мореплавателей. Толпу, которая топчет заваленных консервными банками детей и стремится в единственное в этом огромном городе общественное атомное убежище…

— Что может быть лучше загородной прогулки в обществе милых сердцу друзей, — сказал управляющий, изобразив на лице печаль. — Как бы мне хотелось совершить такую поездку.

Появились двое молодых людей и унесли купленные Исана продукты. За окном, задом к тротуару, стоял фургон. Управляющий умолк, на его умном лице действительно отражалось вполне понятное желание сбежать от окружающих его товаров. Почему этот человек хочет сбежать отсюда? — сказал Исана душам деревьев и душам китов. — Может быть, потому, что и он дрожит от страха, думая о грабеже в случае атомной войны?

— Готовы ли вы к тому, что толпа вдруг начнет грабить магазины? — спросил Исана. Управляющий, вздрогнув, отступил на шаг, но было ясно, что он воспринял слова Исана как нелепую шутку. — Ну, скажем, в день Страшного суда?

— Нет, конечно. И зачем? Разве у нас не конституционная страна. Такой же она будет и в день Страшного суда.