Избранное

Кстати, могу признаться: особого успеха в жизни я не добился. В отличие от брата — процветающего дельца, у которого жена, дети, машина и все прочее, что положено иметь преуспевающему дельцу,— мне никогда не удавалось осесть на одном месте. Может быть, на меня неважно подействовала жизнь семейства Кроули. Мне всегда казалось немного смешным, как это люди умудряются всю жизнь прожить на одном месте и проработать в одной конторе. Я же любил встречаться с новыми людьми и браться то за одно дело, то за другое; стоило мне скопить немного денег, и я тут же бросал работу и отправлялся странствовать. Как говорят, карьеры на этом не сделаешь, да и у отца с матерью, от которых я совсем оторвался, я был занозой в сердце. Но радости такой жизни искупают многое.

Так вот, в прошлом году, как раз на рождество, я держал путь на север — хотел наняться на ферму, где, как я слышал, нужны были рабочие руки,— и, поскольку денег у меня было в обрез, я шел пешком. И тут в голове моей родилась мысль свернуть с дороги и взглянуть на бухту. Так я и сделал. Но пошел зря. Как я уже говорил, вид тех мест вызвал у меня совсем не те чувства, какие я ждал, и я поспешил прочь. Только люди с крепкими нервами могут возвращаться в те места, где они были когда-то счастливы, в этом я твердо убежден.

Тут я вспомнил о семействе Кроули. Неужели они все еще живут на прежнем месте — это казалось невероятным, но мне хотелось посмотреть. (Вы теперь понимаете, почему я ничего не достиг в жизни. Мои собственные ошибки ничему меня не учили, даже если я их совершил только что.)

У дороги, там, где миссис Кроули обычно поджидал грузовик, теперь была автобусная остановка с навесом и киоск. Берег был сплошь застроен летними домиками, и всюду бродили юноши и девушки в шортах. Когда я увидел, что хижина Кроули стоит на своем месте, я подумал, что мне это мерещится. Но она действительно стояла там и, если не считать того, что заново была обшита толем, выглядела по-прежнему. Миссис Кроули возилась в огородике. Я едва узнал ее. Она вся сморщилась, а спина ее так согнулась, что, казалось, ее уже не разогнуть. Рот совсем провалился, а подбородок выпирал вперед, еще больше напоминая носок башмака. Она меня, разумеется, не узнала, и мне пришлось кричать, чтобы она меня расслышала, к тому же она почти ослепла. Когда я сказал, что я Фредди Колмэн, и она вспомнила, кто такой Фредди Колмэн, она провела руками по моему лицу, словно желая удостовериться, не обманываю ли я ее.

— Ну надо же, приехали,— сказала миссис Кроули, и когда я похвалил ее огород и спросил, часто ли она обновляет живую изгородь, она пригласила меня в дом.

Хижина и внутри почти не изменилась. Стены были по-прежнему обшиты мешковиной, чтобы не продувал ветер, но набитых мхом матрасов осталось только два. На одном спала миссис Кроули, на другом Джо, и оба были застелены. Стол тоже был накрыт, но блюда скрывало кухонное полотенце. Я не знал, с чего начать разговор. Я был слишком взволнован. Миссис Кроули сидела и разглядывала меня, вытянув вперед шею, а я старался не смотреть на нее.

— Хорошо, что пришли рано,— сказала она.— Если бы вечером, я бы испугалась.

— Вот как,— сказал я.

— Да,— сказала она.— Он всегда приезжает поздно. Самым последним автобусом.

— Вы, верно, говорите о Джо,— сказал я.

— Да. О Джо,— сказала она.— Он всегда приезжает последним автобусом.

Я спросил ее, как поживают ее дочери, но она пропустила вопрос мимо ушей. Она все говорила и говорила о Джо, но я не мог ничего разобрать и поднялся, чтобы уйти. Она предложила мне чашку чаю, но я поблагодарил и отказался. Мне хотелось поскорее убраться оттуда.

— Вы приготовили для Джо рождественский обед,— сказал я и кивнул на стол.

— Да,— сказала она.— Я приготовила, что он любит.

И тут она сняла со стола полотенце. Угощение было хоть куда. Окорок, фрукты, пирог, орехи — лучшего на рождество и не придумаешь. Я опешил — в прежние годы они о таком не могли и мечтать. Джо, видно, неплохо зарабатывал, я ему даже немного позавидовал.

— Джо будет доволен,— сказал я.— А кстати, чем он занимается?

— Он приедет,— сказала она.— Я приготовила все, что он любит. Он приедет.

Что толку было с ней разговаривать, и я ушел.

Я вышел на дорогу, и мне стало немного легче. Я стал вспоминать, как миссис Кроули обожала своего Джо. Она его, во всяком случае, не потеряла. Перед глазами у меня встала хижина, стол с рождественским угощением, и у меня повеселело на душе. У меня самого жизнь как-то не удалась,— да и в мире все было нескладно, и, однако, на свете есть вещи, которыми можно восхищаться и за которые надо благодарить судьбу. Миссис Кроули все-таки не потеряла сына. И я шел и раздумывал, каким он теперь стал, этот Джо Кроули.

Когда я снова вышел на дорогу, там уже стоял автобус, и водитель ел сандвич. Я подошел к нему.

— Здравствуйте,— сказал я.— Скажите, что это за парень, Джо Кроули?

— Джо Кроули,— сказал он.— Такого не встречал.

— Вот как,— сказал я.— А вы давно тут работаете?

Он сказал, что пять лет. Тогда я указал в сторону пляжа.

— Вы знаете миссис Кроули? — спросил я.