Читаем Избранное. Искусство: Проблемы теории и истории полностью

38Чухович Б. Л. Искусство Средней Азии в востоковедческих работах академика Ф. И. Шмита // Культурные ценности, 1996 / Международный ежегодник. Ответ, ред. Р. Г. Мурадов. СПб., 1998. С. 78—119.

39 Система широкого искусствоведческого образования ГИИИ включала в себя не только изучение курсов по истории искусства, но и истории театра, музыки, литературы. Одна из самых передовых, на наш взгляд, моделей синтетического искусствоведческого образования, апробированная впервые Ф. Шмитом в ГИИИ, не имеет аналогов в мире.

40 Но поскольку этот сюжет не удостоился внимания писателей, на наш взгляд, было бы достаточно опубликовать воспоминания дочери Ф. Шмита.

41 Новое культурно-историческое прочтение концепции Ф. Шмита предполагает и переиздание трудов, которые давно стали библиографической редкостью, а также публикацию его рукописного наследия.

42 Традицию хронологического повествования о жизненном пути Ф. Шмита по «городам» заложила его дочь – Павла Федоровна Шмит, ставшая фактически первым биографом ученого. Сюжет и факты этого повествования повторяются практически во всех исследованиях, поскольку трудно придумать более удачный прием, позволяющий создать объемный портрет ученого на фоне эпохи.

43Шмит П. Ф. Жизнь Ф. И. Шмита. Воспоминания об отце. Рукопись. Л., 1977. С. 2.

44 «Когда я был еще студентом Петроградского Университета, я имел счастье слушать лекции по истории искусства профессора Адриана Викторовича Прахова. (1846–1916), историк искусства, археолог и художественный критик, профессор. С 1875 г. преподавал в Академии художеств в Петербурге, в 1887–1897 гг. в Киевском университете. В Киеве руководил сооружением и росписью Владимирского собора, исследовал ряд памятников древнерусской живописи XI–XIII вв., занимался также изучением искусства Древнего Востока.

45Шмит П. Ф. Жизнь Ф. И. Шмита… С. 6.

46 Там же.

47 Современный украинский искусствовед С. И. Побожий приписывает Ф. Шмита к школе Н. П. Кондакова. Однако основания для таких утверждений выглядят неубедительно. С. И. Побожий представляет себе ситуацию таким образом: «В отличие от Д. В. Айналова и Е. К. Редина, Ф. И. Шмит не был учеником Н. П. Кондакова в прямом смысле слова, но принадлежал к школе Н. П. Кондакова по содержанию задач и решению проблем, которые входили в сферу его исследования». См.: Побожий С. И. Из истории украинского искусствознания. Феномен харьковской университетской школы искусствознания // Собор лиц. СПб., 2006. С. 89.

48Брунн Генри (1822–1894) – немецкий археолог, профессор Мюнхенского университета. Метод Г. Брунна основывался на анализе художественных мотивов и характере стиля произведения. Брунн стремился выяснить культурно-историческое значение памятников искусства. Этот метод был описан в его книге «История греческих художников». Т. 1–2. 1853–1859. См.: Brunn Н. Geschichte der griechischen Kunstler. Stuttgard, 1859.

49Герц Карл Карлович (1820–1883) – археолог и историк искусства, профессор Московского университета, основатель кафедры истории искусств.

50Шмит Ф. И. Византиноведение на службе самодержавия // Искусствознание, 2010. № 2. С. 586–587.

51 Византинист И. П. Медведев признает, что «даже историки искусства (Н. П. Кондаков и его ученики)… предпочитали заниматься в своей работе, по словам Д. В. Айналова, “не обобщением, не общим взглядом, в которых нет недостатка в науке, а исследованием, анализом форм и содержания византийского искусства”, конкретной и скрупулезной научной работой по накоплению археологического материала, по сбору и проверке письменных источников, по сравнительно-стилистическому анализу памятников искусства, всесторонне обоснованной атрибуции». См.: Медведев И. П. Некоторые размышления о судьбах русского византиноведения // Исторические записки. 3 (121). М., 2000. С. 30–47.

52Стрижиговский Йозеф (Стриговский) (1862–1941) – австрийский историк искусства, востоковед византинист, создатель венской школы искусствознания. Главные работы посвящены истории средневекового искусства Европы и Азии, выявления роли искусства Востока в сложении позднеантичной и средневековой культуры Европы. Его главная концепция изложена в монографии «Восток и Рим» (1900). В молодости Ф. Шмит переписывался со Стрижиговским и был «окрылен» его поддержкой.

53Тушина И. В. Академик Н. П. Кондаков: последние годы жизни (по материалам эпистолярного наследия) // Мир русской византинистики. Материалы архивов Санкт-Петербурга. СПб., 2004. С. 752.

54 Умение рисовать и копировать являются непреложными профессиональными компетенциями искусствоведов. Но тогда, на заре определения предметных границ дисциплины «истории и теории искусства», эти навыки были не очевидны и не обязательны, хотя многие русские искусствоведы ими владели.

Перейти на страницу:

Все книги серии Российские Пропилеи

Санскрит во льдах, или возвращение из Офира
Санскрит во льдах, или возвращение из Офира

В качестве литературного жанра утопия существует едва ли не столько же, сколько сама история. Поэтому, оставаясь специфическим жанром художественного творчества, она вместе с тем выражает устойчивые представления сознания.В книге литературная утопия рассматривается как явление отечественной беллетристики. Художественная топология позволяет проникнуть в те слои представления человека о мире, которые непроницаемы для иных аналитических средств. Основной предмет анализа — изображение русской литературой несуществующего места, уто — поса, проблема бытия рассматривается словно «с изнанки». Автор исследует некоторые черты национального воображения, сопоставляя их с аналогичными чертами западноевропейских и восточных (например, арабских, китайских) утопий.

Валерий Ильич Мильдон

Культурология / Литературоведение / Образование и наука
«Крушение кумиров», или Одоление соблазнов
«Крушение кумиров», или Одоление соблазнов

В книге В. К. Кантора, писателя, философа, историка русской мысли, профессора НИУ — ВШЭ, исследуются проблемы, поднимавшиеся в русской мысли в середине XIX века, когда в сущности шло опробование и анализ собственного культурного материала (история и литература), который и послужил фундаментом русского философствования. Рассмотренная в деятельности своих лучших представителей на протяжении почти столетия (1860–1930–е годы), русская философия изображена в работе как явление высшего порядка, относящаяся к вершинным достижениям человеческого духа.Автор показывает, как даже в изгнании русские мыслители сохранили свое интеллектуальное и человеческое достоинство в противостоянии всем видам принуждения, сберегли смысл своих интеллектуальных открытий.Книга Владимира Кантора является едва ли не первой попыткой отрефлектировать, как происходило становление философского самосознания в России.

Владимир Карлович Кантор

Культурология / Философия / Образование и наука

Похожие книги

Обри Бердслей
Обри Бердслей

Обри Бердслей – один из самых известных в мире художников-графиков, поэт и музыкант. В каждой из этих своих индивидуальных сущностей он был необычайно одарен, а в первой оказался уникален. Это стало ясно уже тогда, когда Бердслей создал свои первые работы, благодаря которым молодой художник стал одним из основателей стиля модерн и первым, кто с высочайшими творческими стандартами подошел к оформлению периодических печатных изданий, афиш и плакатов. Он был эстетом в творчестве и в жизни. Все три пары эстетических категорий – прекрасное и безобразное, возвышенное и низменное, трагическое и комическое – нашли отражение в том, как Бердслей рисовал, и в том, как он жил. Во всем интуитивно элегантный, он принес в декоративное искусство новую энергию и предложил зрителям заглянуть в запретный мир еще трех «э» – эстетики, эклектики и эротики.

Мэттью Стерджис

Мировая художественная культура
Сезанн. Жизнь
Сезанн. Жизнь

Одна из ключевых фигур искусства XX века, Поль Сезанн уже при жизни превратился в легенду. Его биография обросла мифами, а творчество – спекуляциями психоаналитиков. Алекс Данчев с профессионализмом реставратора удаляет многочисленные наслоения, открывая подлинного человека и творца – тонкого, умного, образованного, глубоко укорененного в классической традиции и сумевшего ее переосмыслить. Бескомпромиссность и абсолютное бескорыстие сделали Сезанна образцом для подражания, вдохновителем многих поколений художников. На страницах книги автор предоставляет слово самому художнику и людям из его окружения – друзьям и врагам, наставникам и последователям, – а также столпам современной культуры, избравшим Поля Сезанна эталоном, мессией, талисманом. Матисс, Гоген, Пикассо, Рильке, Беккет и Хайдеггер раскрывают секрет гипнотического влияния, которое Сезанн оказал на искусство XX века, раз и навсегда изменив наше видение мира.

Алекс Данчев

Мировая художественная культура
Миф. Греческие мифы в пересказе
Миф. Греческие мифы в пересказе

Кто-то спросит, дескать, зачем нам очередное переложение греческих мифов и сказаний? Во-первых, старые истории живут в пересказах, то есть не каменеют и не превращаются в догму. Во-вторых, греческая мифология богата на материал, который вплоть до второй половины ХХ века даже у воспевателей античности — художников, скульпторов, поэтов — порой вызывал девичью стыдливость. Сейчас наконец пришло время по-взрослому, с интересом и здорóво воспринимать мифы древних греков — без купюр и отведенных в сторону глаз. И кому, как не Стивену Фраю, сделать это? В-третьих, Фрай вовсе не пытается толковать пересказываемые им истории. И не потому, что у него нет мнения о них, — он просто честно пересказывает, а копаться в смыслах предоставляет антропологам и философам. В-четвертых, да, все эти сюжеты можно найти в сотнях книг, посвященных Древней Греции. Но Фрай заново составляет из них букет, его книга — это своего рода икебана. На цветы, ветки, палки и вазы можно глядеть в цветочном магазине по отдельности, но человечество по-прежнему составляет и покупает букеты. Читать эту книгу, помимо очевидной развлекательной и отдыхательной ценности, стоит и ради того, чтобы стряхнуть пыль с детских воспоминаний о Куне и его «Легендах и мифах Древней Греции», привести в порядок фамильные древа богов и героев, наверняка давно перепутавшиеся у вас в голове, а также вспомнить мифогенную географию Греции: где что находилось, кто куда бегал и где прятался. Книга Фрая — это прекрасный способ попасть в Древнюю Грецию, а заодно и как следует повеселиться: стиль Фрая — неизменная гарантия настоящего читательского приключения.

Стивен Фрай

Мировая художественная культура / Проза / Проза прочее