Читаем Избранное. Искусство: Проблемы теории и истории полностью

97 Этим материал Ф. Шмита выгодно отличался от неадаптированного учебника для гимназий по истории античной культуры Ф. Ф. Зелинского. Учебник Ф. Зелинского был подвергнут справедливой критике Е. Г. Кагаровым за чрезмерное количество употребление непонятных терминов, которые превышали допустимую норму. См.: Кагаров Е. Г. Рецензия на книгу Зелинского // Наука и школа. 1925. № 1. С. 82–88.

98 Ф. Шмит четко распределил по количеству уроков и количество памятников, необходимых для показа на каждом их них. Он выделил самые знаковые произведения. Преподавательская практика помогла ему определить число слайдов, требуемых для показа на уроке (не более 12-ти по 4 минуты каждый). См.: Шмит Ф. История античного искусства // Наука и школа. 1915. № 1. С. 1–3.

99Шмит Ф. Впечатления военнопленного // Южный край. Харьков, 1915. 18–31 января.

100 РГАЛИ. Ф. 1337, оп. 5. Д. 41. С. 52.

101 В октябре 1919 г., группа профессоров Харьковского университета и других вузов Харькова подписали открытое обращение к ученым Запада, объясняя в нем, какую разрушительную работу ведут большевики в России. Настроение Харьковской профессуры в период деникинщины хорошо описано в монографии: Харювськш ушверситет – рщному мюту. Харьков, 2004.

102 Шмит Ф. – Марру Н. Я. май 1921 // Санкт-Петербургский филиал архива РАН, Ф. 800, оп. 3, ед. 1079, № 2.

103 См.: Художественная жизнь. М., 1920. № 4–5. С. 16; ПивненкоЛ. Из истории музейного дела в Харькове // Искусство. 1987. № 8. С. 61.

104 Свое понимание значения этого памятника Ф. Шмит выразил в статье «Об исследовании и издании памятников древнерусского искусства».

105 Впоследствии (6. 02. 1922) она была реорганизована во Всеукраинский археологический комитет (ВУАК). Членами которого были избраны академики Н. Ф. Биляшевский, Н. П. Василенко и Ф. И. Шмит.

106 Летом 1921 г. еще до организации Археологической комиссии при ВУАН была организована Софийская комиссия под председательством Ф. Шмита, куда входили: Г. Г. Павлуцкий, Н. Е. Макаренко, А. С. Грушевский, П. А. Пархоменко, И. В. Моргилевский, В. С. Козловская, А. М. Щербаковский, Ф. Л. Эрнст, Г. Ф. Красицкий, Ф. М. Морозов и О. Г. Гермайзе.

107 Новицкий Л. История русского искусства с древнейших времен. В двух томах. М., 1903.

108 Сегодня историки Киева упоминают имя Ф. Шмита довольно часто, главным образом в связи изучением интеллектуального вклада немецкой диаспоры. См.: Винниченко И., Винниченко Р. Немцы на историческом ландшафте Киева // Зеркало недели. Киев, 2007. № 38. 13 октября.

109 В наши дни все повторяется буквально по тому же сценарию. Факты «калькирования» прошлого, хотя и в пародийно форме, вполне можно рассматривать как еще одно убедительное доказательство «циклизма», обнаруженного Ф. Шмитом в мировых историко-культурных процессах, и, одновременно, яркую иллюстрацию гегелевской «иронии истории», которая «смеется» над персонажами вечной драмы человеческой истории, рядящихся в костюмы героев прошедших эпох.

110 Шмит П. Ф. Жизнь Ф. И. Шмита… С. 78.

111 Шмит Ф. И. – Марру Н. Я. 6 августа 1921 // Санкт-Петербургский филиал архива РАН. Ф. 800, оп. 3, ед. 1079, № 5.

112 Шмит Ф. И. Почему и зачем дети рисуют. Педологический и педагогический очерк. М., 1925.

113 Шмит Ф. И. – Н. Я. Марру от 12. 05. 1924. // Санкт-Петербургский филиал архива РАН. Ф. 800, оп. 3, ед. 1079, № 5.

114Шмит П. Ф. Жизнь Ф. И. Шмита… С. 80.

115Робинсон М. Л. Судьбы академической элиты: отечественное славяноведение (1917– начало 1930-х годов). М., 2004. Демидова Е. И. Становление и развитие советской высшей школы в 1920–1930 гг: автореф. дис…. докт. ист. наук: 07.00.02. М., 2007.

116 Институт был основан в 1912 г. графом Валентином Платоновичем Зубовым, потомком Платона Зубова – фаворита Екатерины II. Идея создания института, как часто это бывало в России, возникла неожиданно и сумбурно. «Все началось с пьяного дела, в котором я не участвовал», – писал в своих воспоминаниях граф В. П. Зубов. В 1904 г. на вечеринке русских студентов, обучавшихся в Лейпцигском университете, М. Н. Семенов (племянник знаменитого географа) предложил Т. Г. Трапезникову создать в России нечто подобное Флорентийскому институту истории искусств. Но хорошая идея была до некоторого времени забыта, пока В. П. Зубов не узнал о ней в 1906 г. через Т. Г. Трапезникова. В. П. Зубов в это время обучался в Гейдельберге и слушал лекции по истории искусств В. Виндельбанда и Г. Тоде. Подготовка института началась с закупки книг по искусству, диапозитивов, проекционных фонарей в Лейпциге, Берлине, заказана была и специальная мебель в Страсбурге для библиотеки.

Перейти на страницу:

Все книги серии Российские Пропилеи

Санскрит во льдах, или возвращение из Офира
Санскрит во льдах, или возвращение из Офира

В качестве литературного жанра утопия существует едва ли не столько же, сколько сама история. Поэтому, оставаясь специфическим жанром художественного творчества, она вместе с тем выражает устойчивые представления сознания.В книге литературная утопия рассматривается как явление отечественной беллетристики. Художественная топология позволяет проникнуть в те слои представления человека о мире, которые непроницаемы для иных аналитических средств. Основной предмет анализа — изображение русской литературой несуществующего места, уто — поса, проблема бытия рассматривается словно «с изнанки». Автор исследует некоторые черты национального воображения, сопоставляя их с аналогичными чертами западноевропейских и восточных (например, арабских, китайских) утопий.

Валерий Ильич Мильдон

Культурология / Литературоведение / Образование и наука
«Крушение кумиров», или Одоление соблазнов
«Крушение кумиров», или Одоление соблазнов

В книге В. К. Кантора, писателя, философа, историка русской мысли, профессора НИУ — ВШЭ, исследуются проблемы, поднимавшиеся в русской мысли в середине XIX века, когда в сущности шло опробование и анализ собственного культурного материала (история и литература), который и послужил фундаментом русского философствования. Рассмотренная в деятельности своих лучших представителей на протяжении почти столетия (1860–1930–е годы), русская философия изображена в работе как явление высшего порядка, относящаяся к вершинным достижениям человеческого духа.Автор показывает, как даже в изгнании русские мыслители сохранили свое интеллектуальное и человеческое достоинство в противостоянии всем видам принуждения, сберегли смысл своих интеллектуальных открытий.Книга Владимира Кантора является едва ли не первой попыткой отрефлектировать, как происходило становление философского самосознания в России.

Владимир Карлович Кантор

Культурология / Философия / Образование и наука

Похожие книги

Обри Бердслей
Обри Бердслей

Обри Бердслей – один из самых известных в мире художников-графиков, поэт и музыкант. В каждой из этих своих индивидуальных сущностей он был необычайно одарен, а в первой оказался уникален. Это стало ясно уже тогда, когда Бердслей создал свои первые работы, благодаря которым молодой художник стал одним из основателей стиля модерн и первым, кто с высочайшими творческими стандартами подошел к оформлению периодических печатных изданий, афиш и плакатов. Он был эстетом в творчестве и в жизни. Все три пары эстетических категорий – прекрасное и безобразное, возвышенное и низменное, трагическое и комическое – нашли отражение в том, как Бердслей рисовал, и в том, как он жил. Во всем интуитивно элегантный, он принес в декоративное искусство новую энергию и предложил зрителям заглянуть в запретный мир еще трех «э» – эстетики, эклектики и эротики.

Мэттью Стерджис

Мировая художественная культура
Сезанн. Жизнь
Сезанн. Жизнь

Одна из ключевых фигур искусства XX века, Поль Сезанн уже при жизни превратился в легенду. Его биография обросла мифами, а творчество – спекуляциями психоаналитиков. Алекс Данчев с профессионализмом реставратора удаляет многочисленные наслоения, открывая подлинного человека и творца – тонкого, умного, образованного, глубоко укорененного в классической традиции и сумевшего ее переосмыслить. Бескомпромиссность и абсолютное бескорыстие сделали Сезанна образцом для подражания, вдохновителем многих поколений художников. На страницах книги автор предоставляет слово самому художнику и людям из его окружения – друзьям и врагам, наставникам и последователям, – а также столпам современной культуры, избравшим Поля Сезанна эталоном, мессией, талисманом. Матисс, Гоген, Пикассо, Рильке, Беккет и Хайдеггер раскрывают секрет гипнотического влияния, которое Сезанн оказал на искусство XX века, раз и навсегда изменив наше видение мира.

Алекс Данчев

Мировая художественная культура
Миф. Греческие мифы в пересказе
Миф. Греческие мифы в пересказе

Кто-то спросит, дескать, зачем нам очередное переложение греческих мифов и сказаний? Во-первых, старые истории живут в пересказах, то есть не каменеют и не превращаются в догму. Во-вторых, греческая мифология богата на материал, который вплоть до второй половины ХХ века даже у воспевателей античности — художников, скульпторов, поэтов — порой вызывал девичью стыдливость. Сейчас наконец пришло время по-взрослому, с интересом и здорóво воспринимать мифы древних греков — без купюр и отведенных в сторону глаз. И кому, как не Стивену Фраю, сделать это? В-третьих, Фрай вовсе не пытается толковать пересказываемые им истории. И не потому, что у него нет мнения о них, — он просто честно пересказывает, а копаться в смыслах предоставляет антропологам и философам. В-четвертых, да, все эти сюжеты можно найти в сотнях книг, посвященных Древней Греции. Но Фрай заново составляет из них букет, его книга — это своего рода икебана. На цветы, ветки, палки и вазы можно глядеть в цветочном магазине по отдельности, но человечество по-прежнему составляет и покупает букеты. Читать эту книгу, помимо очевидной развлекательной и отдыхательной ценности, стоит и ради того, чтобы стряхнуть пыль с детских воспоминаний о Куне и его «Легендах и мифах Древней Греции», привести в порядок фамильные древа богов и героев, наверняка давно перепутавшиеся у вас в голове, а также вспомнить мифогенную географию Греции: где что находилось, кто куда бегал и где прятался. Книга Фрая — это прекрасный способ попасть в Древнюю Грецию, а заодно и как следует повеселиться: стиль Фрая — неизменная гарантия настоящего читательского приключения.

Стивен Фрай

Мировая художественная культура / Проза / Проза прочее