Читаем Избранное. Искусство: Проблемы теории и истории полностью

117 В воспоминаниях В. Зубова есть любопытное замечание о А. В. Луначарском: «За завтраком Луначарский подписывал все, что я ему подносил, почти не читая и доверяя моим словам…Что до самого Луначарского, то в глубине души это был добрый человек, которого нельзя было воспринимать совсем всерьёз, легкомысленный, слабый, но готовый помочь. Его двоюродный брат М. И. Ростовцев, который терпеть его не мог, как-то сказал мне: “Плюньте ему от меня в рожу. Он такой же большевик, как и я, я его знаю!” Не умри он вовремя, он разделил бы судьбу старой гвардии Ленина после возвышения Сталина». См.: Зубов В. П. Страдные годы России. (Воспоминания о революции (1917–1925). Мюнхен, 1968. С. 43–44.

118 Германия, как и все крупные страны, еще в XIX веке располагала сетью научных учреждений за рубежом, позволявших немецким ученым изучать искусство той или иной страны «на местности». Немецкий институт во Флоренции был примечателен тем, что в его распоряжении находился архив, которым пользовался еще Якоб Буркхардт. При институте издавался журнал, здесь же стажировались стипендиаты, работавшие над исследованиями в области флорентийского искусства. См.: Базен Ж. История истории искусства: от Вазари до наших дней. 2008. режим доступа http://www.i-u.ru/biblio/ archive /basenist/12. aspx.

119 Граф Валентин Платонович Зубов – потомок фаворита Екатерины II Платона Зубова, никаких «марксистских» нововведений в области искусствознания не признавал. По этому поводу много позднее он писал: «Честно говоря, могу утверждать, что не понимаю и не знаю, как это следование марксизму в отношении истории искусств можно сделать. Те, кто утверждают, что они проводят марксизм в нашей науке, лишь выкидывают акробатические фокусы и не искренни». См.: Зубов В. П. Страдные годы России. Воспоминания о революции (1917–1925). Мюнхен, 1968. С. 156.

120 Краткий отчет о деятельности Российского института истории искусств // Задачи и методы изучения искусств. Пг., 1924. С. 83—121.

121 Шмит Ф. И. Российский институт истории искусств // Жизнь искусства. 1925. № 6. С. 4–5; ГИИИ приспособился // На литературном посту. 1929. № 8.

122Косинский Михаил Федорович (1904–1975) – искусствовед, родился в Кронштадте в дворянской семье, сотрудник Эрмитажа, специалист по западноевропейскому оружию. В 1949 г. защитил кандидатскую диссертацию на тему: «Клейма толедских мастеров шпаг XVI–XVII столетий» (1949).

123 Косинский М. Ф. Первая половина века: Воспоминания. Paris: YMCA-Press, 1995. Режим доступа http://www.sakharoy-center.ru/asfcd/auth/auth_ pagesab69.html?Key=18301&page-105. Авторское предисловие датировано 1972 годом. Книгу подготовил к печати двоюродный брат автора И. А. Косинский.

124Дурново (псевд.: Дурнова) Лидия Александровна (1885–1963) происходила из старинного русского рода. Получила прекрасное образование до революции: окончила в 1901 г. Орловскую гимназию; в 1901–1903 гг. училась в частной рисовальной школе в Смоленске, с 1903 г. в Рисовальной школе барона Штиглица в Петербурге. Одновременно училась на Высших женских курсах. С 1916 г. – студентка РИИИ, с 1918 г. – в аспирантуре ГИИИ. Окончила Археологический институт (1920–1923). Кроме ГИИИ, работала научным сотрудником по разряду греко-римского искусства художественно-исторического отделения ГАИМК, помощником хранителя в отделе древнерусского искусства Русского музея. Арестована в 1933 г., была сослана в Сибирь. Освободившись из ссылки в 1936 г., уехала в Калугу, затем на Кавказ, где занялась изучением древнеармянской живописи. См.: Люди и судьбы. Биобибли-ографический словарь востоковедов – жертв политического террора в советский период (1917–1991). СПб., 2003.

125Шмит П. Ф. Жизнь Ф. И. Шмита… Л., 1977. С. 121.

126 Беккер (Becker) Карл Генрих (1876–1933) – немецкий государственный деятель и исламовед. В 1921 и 1925–1930 гг. – министр культуры Пруссии.

Перейти на страницу:

Все книги серии Российские Пропилеи

Санскрит во льдах, или возвращение из Офира
Санскрит во льдах, или возвращение из Офира

В качестве литературного жанра утопия существует едва ли не столько же, сколько сама история. Поэтому, оставаясь специфическим жанром художественного творчества, она вместе с тем выражает устойчивые представления сознания.В книге литературная утопия рассматривается как явление отечественной беллетристики. Художественная топология позволяет проникнуть в те слои представления человека о мире, которые непроницаемы для иных аналитических средств. Основной предмет анализа — изображение русской литературой несуществующего места, уто — поса, проблема бытия рассматривается словно «с изнанки». Автор исследует некоторые черты национального воображения, сопоставляя их с аналогичными чертами западноевропейских и восточных (например, арабских, китайских) утопий.

Валерий Ильич Мильдон

Культурология / Литературоведение / Образование и наука
«Крушение кумиров», или Одоление соблазнов
«Крушение кумиров», или Одоление соблазнов

В книге В. К. Кантора, писателя, философа, историка русской мысли, профессора НИУ — ВШЭ, исследуются проблемы, поднимавшиеся в русской мысли в середине XIX века, когда в сущности шло опробование и анализ собственного культурного материала (история и литература), который и послужил фундаментом русского философствования. Рассмотренная в деятельности своих лучших представителей на протяжении почти столетия (1860–1930–е годы), русская философия изображена в работе как явление высшего порядка, относящаяся к вершинным достижениям человеческого духа.Автор показывает, как даже в изгнании русские мыслители сохранили свое интеллектуальное и человеческое достоинство в противостоянии всем видам принуждения, сберегли смысл своих интеллектуальных открытий.Книга Владимира Кантора является едва ли не первой попыткой отрефлектировать, как происходило становление философского самосознания в России.

Владимир Карлович Кантор

Культурология / Философия / Образование и наука

Похожие книги

Обри Бердслей
Обри Бердслей

Обри Бердслей – один из самых известных в мире художников-графиков, поэт и музыкант. В каждой из этих своих индивидуальных сущностей он был необычайно одарен, а в первой оказался уникален. Это стало ясно уже тогда, когда Бердслей создал свои первые работы, благодаря которым молодой художник стал одним из основателей стиля модерн и первым, кто с высочайшими творческими стандартами подошел к оформлению периодических печатных изданий, афиш и плакатов. Он был эстетом в творчестве и в жизни. Все три пары эстетических категорий – прекрасное и безобразное, возвышенное и низменное, трагическое и комическое – нашли отражение в том, как Бердслей рисовал, и в том, как он жил. Во всем интуитивно элегантный, он принес в декоративное искусство новую энергию и предложил зрителям заглянуть в запретный мир еще трех «э» – эстетики, эклектики и эротики.

Мэттью Стерджис

Мировая художественная культура
Сезанн. Жизнь
Сезанн. Жизнь

Одна из ключевых фигур искусства XX века, Поль Сезанн уже при жизни превратился в легенду. Его биография обросла мифами, а творчество – спекуляциями психоаналитиков. Алекс Данчев с профессионализмом реставратора удаляет многочисленные наслоения, открывая подлинного человека и творца – тонкого, умного, образованного, глубоко укорененного в классической традиции и сумевшего ее переосмыслить. Бескомпромиссность и абсолютное бескорыстие сделали Сезанна образцом для подражания, вдохновителем многих поколений художников. На страницах книги автор предоставляет слово самому художнику и людям из его окружения – друзьям и врагам, наставникам и последователям, – а также столпам современной культуры, избравшим Поля Сезанна эталоном, мессией, талисманом. Матисс, Гоген, Пикассо, Рильке, Беккет и Хайдеггер раскрывают секрет гипнотического влияния, которое Сезанн оказал на искусство XX века, раз и навсегда изменив наше видение мира.

Алекс Данчев

Мировая художественная культура
Миф. Греческие мифы в пересказе
Миф. Греческие мифы в пересказе

Кто-то спросит, дескать, зачем нам очередное переложение греческих мифов и сказаний? Во-первых, старые истории живут в пересказах, то есть не каменеют и не превращаются в догму. Во-вторых, греческая мифология богата на материал, который вплоть до второй половины ХХ века даже у воспевателей античности — художников, скульпторов, поэтов — порой вызывал девичью стыдливость. Сейчас наконец пришло время по-взрослому, с интересом и здорóво воспринимать мифы древних греков — без купюр и отведенных в сторону глаз. И кому, как не Стивену Фраю, сделать это? В-третьих, Фрай вовсе не пытается толковать пересказываемые им истории. И не потому, что у него нет мнения о них, — он просто честно пересказывает, а копаться в смыслах предоставляет антропологам и философам. В-четвертых, да, все эти сюжеты можно найти в сотнях книг, посвященных Древней Греции. Но Фрай заново составляет из них букет, его книга — это своего рода икебана. На цветы, ветки, палки и вазы можно глядеть в цветочном магазине по отдельности, но человечество по-прежнему составляет и покупает букеты. Читать эту книгу, помимо очевидной развлекательной и отдыхательной ценности, стоит и ради того, чтобы стряхнуть пыль с детских воспоминаний о Куне и его «Легендах и мифах Древней Греции», привести в порядок фамильные древа богов и героев, наверняка давно перепутавшиеся у вас в голове, а также вспомнить мифогенную географию Греции: где что находилось, кто куда бегал и где прятался. Книга Фрая — это прекрасный способ попасть в Древнюю Грецию, а заодно и как следует повеселиться: стиль Фрая — неизменная гарантия настоящего читательского приключения.

Стивен Фрай

Мировая художественная культура / Проза / Проза прочее