Избранное. Потрясение оснований

И Ветхий Завет, и Новый Завет говорят о нашем существовании по отношению к Богу, как о существовании в ожидании. У псалмопевца это тревожное ожидание, у апостола – терпеливое. Ожидание означает не иметь и иметь в одно и то же время – ибо мы не имеем того, чего ожидаем; или, как говорит апостол: когда мы надеемся на то, чего не видим, тогда ожидаем этого. Условия, при которых возможна связь человека с Богом – это, прежде всего, неимение, невидение, незнание и непостижимость. Религия, в которой это забывается, – не важно, сколь она экстатична, действенна или разумна, – заменяет Бога Его образом, который она сама и создает. Нашу религиозную жизнь этот род творчества характеризует лучше всего остального. Я имею в виду теолога, который не ожидает Бога, потому что обладает Богом, заключенным в учении. Я имею в виду изучающего Библию ученого, который не ожидает Бога, потому что обладает Богом, заключенным в книге. Я имею в виду человека Церкви, который не ожидает Бога, потому что обладает Богом, заключенным в церковных учреждениях. Я имею в виду верующего, который не ожидает Бога, потому что обладает Богом, заключенным в его собственном опыте. Нелегко перенести это состояние: не иметь Бога; нелегко перенести это ожидание Бога. Нелегко выступать с проповедью каждое воскресенье, не будучи убежденным сам и зная, что и другие не убеждены в том, что мы имеем Бога и можем располагать Им. Нелегко возвещать Бога детям и язычникам, скептикам и сторонникам отделения Церкви от государства, и в то же самое время ясно показывать им, что мы сами не обладаем Богом, что мы тоже ожидаем Его. Я убежден в том, что мятеж против христианства по большей части вызван открытым и завуалированным притязанием христиан на обладание Богом, а следовательно и утратой этого элемента ожидания, столь важного для пророков и апостолов. Не станем обманывать себя, думая, что раз они говорят об ожидании, то ожидают всего лишь конца, суда и исполнения меры всех вещей, а не Бога, который полагает этот конец. Они не обладали Богом, они ожидали Бога, ибо – как можно обладать Богом? Разве Он – вещь среди других вещей, которую можно взять, которую можно познать? Разве Бог меньше человеческой личности? Человека мы ведь всегда ожидаем. Даже в самом глубоком, интимном общении человеческих существ имеется элемент неимения, незнания, элемент ожидания. Поскольку Бог бесконечно сокрыт, свободен и непостижим, ожидание наше должно быть абсолютным, радикальным. Он – Бог для нас именно постольку, поскольку мы не обладаем Им. Псалмопевец говорит, что все его существо ожидает Господа, показывая тем самым, что ожидание Бога не просто часть нашего отношения к Богу, но – условие этого отношения в целом. Мы имеем Бога благодаря тому, что не имеем Его.

Но хотя ожидание – это не обладание, оно также и обладание. Тот факт, что мы ожидаем чего-то, показывает, что каким-то образом мы уже обладаем желаемым. Ожидание предвосхищает то, что еще не стало реальным. Если мы ожидаем в надежде и терпении, сила того, чего мы ожидаем, уже действует в нас. Тот, чье ожидание предельно и безусловно, недалек от ожидаемого. Тот, кто ожидает в абсолютной серьезности, уже захвачен ожидаемым. Тот, кто ожидает в терпении, уже получил силу ожидаемого. Тот, кто ожидает страстно, сам уже является действенной силой, величайшей силой преобразования личной и исторической жизни. Мы более сильны, когда ожидаем, нежели когда обладаем. Когда мы обладаем Богом, мы сводим Его к тому малому, что мы знаем, мы завладеваем Им в этом малом и делаем своим идолом. Только поклоняясь идолу, можно верить, что обладаешь Богом. Среди христиан широко распространено такое идолопоклонство.

Но если мы знаем, что не знаем Бога, и если мы ожидаем Его, чтобы Он нам открыл себя в знании, тогда мы действительно нечто о Нем знаем, тогда Он захватывает нас, ведет нас и обладает нами. Именно тогда мы – верующие в своем неверии, тогда мы приняты, невзирая на свою отделённость от Бога.

Но не будем забывать о том, что ожидание – огромное напряжение. Оно не позволяет успокоиться на том, что мы ничего не имеем, оно устраняет безразличие или циническое презрение к тем, кто что-то имеет, не допускает снисходительности к сомнению и отчаянию. Не будем превращать свою гордость тем, что мы ничем не обладаем, в предмет нового обладания. Это – одно из великих искушений нашего времени, ибо осталось немного вещей, на обладание которыми мы можем притязать. И мы поддаемся тому же искушению, когда в своих попытках обладать Богом хвалимся, что не обладаем Им. Божественный ответ на такую попытку – полная опустошенность. Ожидание – это не отчаяние. Это прибавление нашего неимения к силе того, что мы уже имеем.

Наше время – время ожидания; ожидание – его особый удел. И всякое время – время ожидания, ожидания вторжения вечности. Всякое время стремится вперед. Всякое время – и в истории и в жизни личности – ожидание. Само время есть ожидание, ожидание не другого времени, но того, что вечно.

19. Вы приняты