Избранное. Проза. Мистерии. Поэзия

В последней «Мистерии», написанной в 1912 г., Пеги впервые приступает к обстоятельному размышлению о Ветхом Завете на примере истории об Иосифе, проданном братьями: эту историю он сопоставляет с притчей о блудном сыне. Здесь Жаннет поочередно с Жервезой читает священный текст, подобно тому как ребенок повторяет катехизис за священником. Жаннет и Жервеза понимают символику Ветхого Завета в свете реальности Жизни, Страстей и Воскресения Иисуса.

Страсти Христовы — ключ, который отворяет запечатанную книгу Ветхого Завета, они освещают его новым светом: «Это образ, дитя мое. Это одна история, разыгранная дважды. Один раз в иудейском мире, другой в христианском. И для того, кто глядит на них вместе, одна просвечивает сквозь другую».

Удивительная и таинственная связь между двумя домостроительствами спасения: одно — образ, другое — реальность; одно отступает, другое идет вслед. Продолжение и противоположность: одно восходит, другое нисходит, одно временное, другое вечное, одно — Израиль, другое — Церковь … «А Иисус — замок свода». Одно восхваляет славу и богатство, другое прославляет смирение и бедность. И, следуя логике Креста, младенцы Вифлеемские выше самых героических мучеников.

Пеги лучше других понял: осознание связи между двумя Заветами необходимо для осознания самой веры, так как она выражает раскрытие тайны Христа во времени и неразрывно связана с идеей Церкви-странницы.

Именно в третьей «Мистерии» Церковь говорит от имени Бога Отца. Все, что Сын говорит на земле, она слышала от Отца, Отец вечно повторяет в Церкви слова Сына.

Самое прекрасное в этой «Мистерии» — то, что здесь поэзия, страстная и просветленная, возвышенная и обыденная, примиряет «порядок и свободу» (Б. Тюйон).

Это действие благодати усилится и углубится после первого паломничества Пеги в Шартр в июне 1912 г., три месяца спустя после написания «Младенцев».