Избранное (СИ)

И на моём худом лице Смертельной хваткою акулы, Вцепившись желваками в скулы, Как отпечатки на свинце, Когтей и тифа, и холеры, - Горят следы избитой веры - И на моём худом лице.

И не прощён, и виноват, в когтях сомненья. Невыносимо так родное ревновать. Понять, почувствовать боль может только мать, С дитём разлуки пережившая мгновенья. Свет проповедует слова нравоученья, Воспринимаемые по слогам уже. Но не могу умом унять огонь в душе. И не прощён, и виноват, в когтях сомненья.

И не пытайтесь - нас забыть уже нельзя Ни в вере, ни в объятьях милых, ни в бреду, Ни в суе жизни, ни в раю, и ни в аду. Такая нашей жизни выпала стезя. Нет, мы не принцы царской крови, не князья. Не чернь толпы, не просто люди и не знать. Легко, не зная нас - не знать, но не узнать И не пытайтесь, а забыть уже нельзя.

И отогреет тёплое парное, И отзвенев, забудется потом, Но что, какая силища порою, Мосты сжигает, плача о былом, И помнится родимое, больное, Молящееся истово о том, Что отогреет тёплое парное, И отзвенев, забудется потом.

И пропоёт душа нечаянный мотив. Не все сонаты-серенады перепеты; И заждались, и сбились с ног любви сонеты С надеждою в мечтах мелодию найти. Вздох откровения, в дыханье затаив, Он, может, ждёт в очах осенней акварели; И мы ещё не все любви шедевры спели, И пропоёт душа нечаянный мотив.

И пьём мечты, наполнив вечностью бокалы, Сквозь миг познания стремлений и удач. И пусть порою жизнь не пряник, не калач, А кнут, запомненный запавшими боками. И долг на грудь, как на ущелье давят скалы. И жизнь, отложенная бытом напотом. И лишь любовь нас возвышает над скотом. И пьём мечты, наполнив вечностью бокалы.

И словно лаву извергает закипающая кровь, И от рождения меняет цвет и запахи любовь, И прорываясь, исчезает целость юных нежных форм, Но неизвестность не пугает, словно в ясном небе гром, И упоённые надежды цвета счастья впереди, И сердце рвётся духа прежде из восторженной груди, И невесомость дарит телу обнимающая новь, И словно лаву извергает закипающая кровь.

И цветёт алым цветом смоковница, И мои чувства алостью пенятся. Как стремился я к райскому деревцу, Где меня ожидала любовница. До сих пор через годы мне помнится, Как ласкают нас деревца веточки, Как целую я пальчики девочки... И цветёт алым цветом смоковница.

И целовались Ваши ножки на ступеньках перехода, И вслед за ними, словно тень, скользил мой взгляд, Не обижайтесь, mon ami, не мной устроена природа - В уста желания целует всех подряд. Ваш силуэт, как без одежд, парил на фоне небосвода, И я просил судьбу, чтоб рай не канул в ад... И целовались Ваши ножки на ступеньках перехода, И вслед за ними, словно тень, скользил мой взгляд.

И я глаза в глаза - узнал любовь былую, И чувства счастья неожиданности рад. И ощущая, время не вернуть назад, Вам, как когда-то, ручку бережно целую. В прикосновенье отдаваясь поцелую, Благодарю судьбу за юные мечты, За то, за то, что так меня любила ты. И я глаза в глаза - узнал любовь былую.

Как будто это Ваши пальчики в снегу. Приснился цвет черёмуховый в снежном цвете. И просыпаясь ранним утром на рассвете, Ещё мне снится, что прснуться не могу. И словно юность, задыхаясь на бегу, Опаздывая на свиданье в зимнем сквере, Дыханием любви букетик греет, Как будто это Ваши пальчики в снегу.

Как в сердце неба вбитый журавлиный клин Летит так высоко, что и не может выше. И неба тайны вечный занавес колышет Земля моя с истоков до седых глубин. Я самый первый был средь них, из всех один, Когда народ меня забыл, приняв безбожность. И потому рвёт душу чуда невозможность Как в сердце неба вбитый журавлиный клин.

Как в спину выстрелом спружинившей двери, Так пало ниц в упор простреленное лето, Дарившее нам только добрые приметы И поцелуи от зари и до зари. День всепрощения прощеньем подари, Что так недолго простоял наш дом хрустальный, Когда мой рваный след прожёг твой взгляд прощальный, Как в спину выстрелом спружинившей двери.

Как мимолётны три часа - одно мгновенье. Неповторимые шальные три часа, Явившие чудных желаний чудеса И Ваше искреннее грусти сожаленье Удары бешенного в такт серцебиенья Взрывали чувства, побуждая Вашу стать До опьянения, до смерти обожать. Как мимолётны три часа - одно мгновенье...

Как молния грозы из туч в громоотвод, Что даже в ночь во мраке попадает точно, Быть может взгляд совсем случайно, не нарочно, Неведая о том, что вдруг произойдёт, Наивностью расплавил равнодушья лёд; В душе моей вдруг воздух стал для вдоха тесен. Мне б в сердце Вам попасть стрелою нежных песен, Как молния грозы из туч в громоотвод.

Как навожденье, на столе лежат ключи И Вы трагически застыли у порога. Не умоляйте, не держите, ради Бога, Проблем решение запуталось в ночи. Переживая ссору, и душа кричит, Не принимая, что друг друга мы не любим. Поверьте, всё равно мне то, что скажут люди. Как навожденье, на столе лежат ключи.