Избранное. Стихи, песни, поэмы

Мы узники географии. В талом
Снегу припортовым бредём кварталом,
Стараясь вырулить в Чайна-таун
К ресторанчикам с надписями «Сифуд».
Европы сторожевым форпостом,
В чередовании улиц пёстром,
Вокруг поворачивается Бостон,
Перемещаясь за футом фут.

Это ещё не Америка. Старый

Свет здесь представлен пустою тарой
Из-под таможни, сырой отарой
Облаков, бегущих издалека
Над океана сияющей лентой,
Разобщившей некогда континенты,
Как утверждал это Вегенер некто,
Чьё имя переживёт века.

Переселенцы, оставим пренья, –

В мире всеобщего ускоренья,
Затуманенным ностальгией зреньем
Не то увидишь, на что глядел.
Если Европу с Америкой сдвинуть,
Соединив, как две половины
Яблока, – в самую середину
Бостона угодит раздел.

Не потому ли в раздумьях над тостом,

Соусом поперхнувшись острым,
В контурах зданий Васильевский остров
Видишь за окнами вдруг,
В зале, где саксы, евреи, непальцы,
Вышитые на разных пяльцах,
Переплетаются, словно пальцы
Соединившихся рук?

Там – за знакомыми с детства домами,

Словно за сдвинутыми томами,
В сеющейся атлантической манне,
Твой обрывается след.
Так грозовое дыханье озона
Снова напомнить могло Робинзону
Остров его – каменистую зону,
Столько унёсшую лет.

Слово «юнайтед» рюмахой уважив,

В небе с потёками дыма и сажи,
Разные мы созерцаем пейзажи
Из одного окна,
Объединённые общей тоскою,
Жизнью единою городскою,
И гробовой недалёкой доскою,
Где будут разные письмена.

1995

«Все города, стоящие у моря…»

Все города, стоящие у моря
На плоской суше, в сущности, похожи –
Сырою и промозглою зимою,
Зонтами неулыбчивых прохожих,
Вечерним отражением в каналах,
Где ароматы гнилостные стойки,
И без труда отыщется аналог
Канала Грибоедова и Мойки.
И всё яснее видится с годами
Родного дома сумеречный абрис,
Хотя в Нью-Иорке или Роттердаме
Искать нелепо ленинградский адрес.
Возможно дело не во внешнем виде,
Когда, начав от смога задыхаться,
Не понимаешь, к набережной выйдя,
Нева перед тобою или Хадсон.
На Пятой линии, на Пятой авеню ли,
Где в темноте неразличимы лица,
Где зябко в марте, тягостно в июле,
Стоишь, и время безразмерно длится.
К местам далёким стоило ль стремиться,
Чтобы они назад тебя вернули?
Все города, стоящие у моря,
Неразделимо молоды и стары.
Прямая отрезается прямою,
И торжествуют перпендикуляры.
Здесь новосёлам заблудиться трудно,
А здания, дворцы и монументы
Стоят, как бы высматривая судно, –
Лицом к воде, спиною к континенту.
Поскольку набегающие воды
И крики чаек в самолётном гуде
Рождают ощущение свободы,
Которой нет и, видимо, не будет.

1995

«Над простреленною каской…»