Избранное. Том первый

— Приедут, грех не приехать, — сказала, задыхаясь от радостного волнения, старуха. — Уж если в такой день не приехать, то когда же…

И Казылбашиха велела домашним не болтать о сватовстве. Она хотела сделать дело, а тогда уж и говорить.

Сваты пришли в субботу.

Их встретили так, как встречают самых дорогих гостей. Юрталан шел со своим зятем, и было видно, что он гордится им. Зять, молодой и видный мужчина в городском костюме, гладко выбритый и причесанный, был очень разговорчив и общителен. Он всем роздал подарки, подружился с детьми, пообещал им принести еще по большой плитке шоколаду. Дети потом долго говорили о нем и спрашивали, когда он приедет в гости. Жена его также была празднично разодета: подстриженная и завитая, в красивом платье, в тонких шелковых чулках и туфлях на высоких каблуках.

Но и старая Казылбашиха не ударила лицом в грязь. Еда была обильная и вкусная, доброе старое вино было из своего винограда, крепкая и чистая как слеза водка — собственного изготовления. Юрталан знал, что эти приготовления и расходы сделаны только ради него, и потому был доволен, весел и на редкость шутлив и разговорчив.

Казылбашиха всячески старалась угодить ему и показать всем, как она уважает свата.

— Севда! — говорила она, следя за каждым шагом дочери. — Прибавь-ка свату Тошо еще… Ты, сват, смотри не останься голодным!.. Положи себе цыпленка, мясцо у него нежное, осенний он…

Юрталану подносили в первую очередь, раньше всех подкладывали кушанья — и суп, и яхнию[16], и жаркое из цыпленка… Перед ним поставили поднос с изумительно испеченной баницей[17], самую глубокую миску с самой жирной простоквашей, самую полную тарелку сладкого риса с овечьим молоком. Под конец принесли котмач[18], и опять самую глубокую и самую полную тарелку поставили перед Юрталаном. Что бы ни ел человек и сколько бы ни ел, от котмача он никогда не сможет отказаться, стоит только его попробовать. А какой котмач приготовила Казылбашиха! Сваты не забудут его пока живы.

Затем начались приготовления к свадьбе. Юрталан сказал, что времени терять нечего, но пока день свадьбы еще не назначили.

Казылбашиха припасала подарки и приводила в порядок приданое Севды. День и ночь снохи ткали полотенца, полотно для рубашек. Братья невесты привезли с реки песок и посыпали двор. А старик Казылбаш все подсчитывал, сколько надо продать овец и по какой цене, чтоб хватило на свадебные расходы. Лишних овец не было, семья большая, только овцы и были источником средств то на еду, то на одежду, то на расходы по дому. Но в свадьбу надо было сыграть так, чтобы перед людьми не было стыдно. И сколько ни кроил Казылбаш, как ни подсчитывал, — все выходило не менее пятнадцати тысяч левов. Если бы этим делом занимался только он сам, было б легче. Но тут командовала еще и жена — она с ума сошла с этой свадьбой. Когда он начинал убеждать ее, что не к чему так много тратить и что прием с невестиной стороны не так уж важен, она стояла на своем:

— Никак нельзя! По гостю и угощение, а сваты у нас вон какие!

— Да ты послушай, — уговаривал он, — вина и водки, что у нас осталось, хватит на свадьбу, зачем же еще покупать?

— Я одну дочь выдаю замуж! — обрывала его Казылбашиха.

— Коли одну, так надо разориться совсем? — сердился он.

— А по-твоему, нам сложа руки сидеть, чтобы Севда потом со стыда сгорела перед людьми?

— Почему же со стыда? — удивленно моргал он глазами.

— А что скажет сват Тошо, — сердито и назидательно продолжала она, — если мы встретим его гостей одной бутылкой водки? Да и у нас есть родня, она тоже придет… Что же, по-твоему, выгнать людей?

— Делай как знаешь! — говорил совсем сбитый с толку старик и уходил.

Как-то вечером они опять разговаривали на кухне о свадьбе, о расходах и очень смутились, когда Севда вдруг вошла со своим будущим свекром.

— Извините, я так зашел, — принялся Юрталан оправдывать свой неожиданный приход, но хозяйка не дала ему говорить.

— Что это ты, сват! — любезно и как бы даже слегка обиженно сказала Казылбашиха. — Наш дом — твой дом, заходи когда захочется. Что ж ты, приглашения будешь ждать, как чужой?.. Скрывать нам от тебя нечего.

— Я насчет свадьбы, — начал польщенный Юрталан. — Решить нужно, когда справлять будем, чтобы покончить с этим…

— Давай решать, сват, давай решать, — закивала головой Казылбашиха.

— Я кое-что надумал, хочу вот посоветоваться с вами.

— Делай как надумал, сват.

— Если будем живы-здоровы, давайте сыграем через воскресенье…

— Сыграем через воскресенье, — отозвалась, как эхо, старуха.

— И отпразднуем экономно, зачем деньгами швыряться, — сказал Юрталан, испытующе глядя на них.

— Правильно, сват, правильно! — подхватил ободренный Казылбаш и торжествующе посмотрел на жену. — Видишь? Говорил я тебе!

— Поедем в город, — продолжал Юрталан, — обвенчаем их там — и все. Мы, старики, назад, а они на поезде в Софию… погулять, свет посмотреть…

— Хорошо, сваток, хорошо! — совсем согласилась старуха. — Очень хорошо придумал.

11