Избранное в 3 томах. Том 3: История и культура

Я уже отмечал, что эти взаимоотношения уже давно, во всяком случае с начала XIX столетия, являлись предметом многочисленных дискуссий среди отечественных публицистов и политиков, которые непосредственно касались путей развития России. Известно также, что все многообразие позиций и точек зрения на сей счет можно условно свести к двум линиям. Сторонники одной из них утверждали, что Россия не принадлежит к ареалу Запада, что у России должен быть собственный путь развития, отличный от европейского и, более того, Запад является непримиримым антагонистом России, а его культура глубоко враждебна российской культуре (славянофилы, К. Леонтьев, Н. Данилевский). Представители другой точки зрения, так называемые «западники», полагали, что Россия, во многом отличаясь от Западной Европы, наоборот, должна следовать по пути развития последней. Как заметил по поводу споров между славянофилами и «западниками» А. Кара-Мурза, на самом деле это были споры о том, как уберечь Россию от варварства, от «падения в небытие», как сохранить цивилизованность в России. Своеобразным синтезом обоих подходов (впрочем, с упором на самобытность России) явилась концепция евразийства, получившая распространение в 20-е гг. XX в. и реанимированная в годы «перестройки».

Как представляется автору настоящего исследования, приверженцы указанных точек зрения, несмотря на ожесточенные дебаты между ними, едины в своем общеметодологическом подходе к рассматриваемой проблеме. А именно: они упускают из виду культурную, цивилизационную близость России и Западной Европы по отношению друг к другу. Эта близость обусловлена тем, что и в русской культуре, и в культуре западноевропейской имело место сочетание индивидуалистического и общинного (коллективистского) начала. Только в культуре Западной Европы первое, как правило, преобладало над вторым, а в русской культуре, наоборот, доминировало общинное начало над индивидуалистическим. И русская, и западноевропейская культура впитали в себя (соответственно, через Западную Римскую империю и Византию) как античное наследие, так и духовную традицию христианства с его культом абстрактного индивида и пониманием самоценности каждого человека. Только элементы античности и христианства по-разному сочетались в русской и западноевропейской культуре, как по-разному сочетались в этих культурах и два упомянутых принципа – индивидуализм и общинность.

С точки зрения компаративного философского и культурологического анализа это обстоятельство обусловлено следующими причинами. Западная цивилизация представляет собой синтез двух основ – античной и иудео-христианской. Первая акцентирует внимание на земной жизни, на самореализации субъекта в материальном мире. С позиций античного языческого мировоззрения у обездоленных нет оправдания. Каждый является хозяином своей судьбы. Вторая перенесла внимание на потусторонний мир, она оправдала поражение в земной жизни воздаянием в жизни вечной. Впоследствии эти различия несколько сгладились: в западном христианстве Ветхозаветная заповедь коллективного избранничества трансформировалась в свободу совести, выбора и самоопределения.

В России такой синтез в полной мере не состоялся. Языческий русский менталитет (несмотря на сохранение вплоть до настоящего времени языческих верований, обычаев и обрядов у многих народов, населяющих Россию), включающий стремление к самореализации в земной жизни, неосвященный античной традицией, не смог противостоять православному христианству. Последнему также была имманентно присуща соборность – особого рода общность, соборное единство, в котором единение людей происходит не на почве интересов, вещественных ценностей, а посредством духовной и нравственной связи.

Подобные архетипы массового сознания подкреплялись еще и историческими обстоятельствами.