По сути, уже с того времени встала проблема выбора пути развития России: или отход от самобытного исторического пути и включение в западную цивилизацию, или возвращение на путь национального исторического развития через выяснение его подлинной сущности. Почему же перед Россией стояла и стоит такая проблема ведь историческая компаративистика свидетельствует, что наличие двух и более субкультур характерно для большинства стран. Дело в том, что две субкультуры в России имеют разные этнокультурные (цивилизационные) корни.
Можно выделить две рационалистические парадигмы справедливости. В первой акцент делается на социальное, экономическое и политическое равенство. Во второй акцент смещен в сторону свободы, т. е. справедливым считается то положение (социальное, экономическое), какое достиг индивид в результате своей деятельности в правовом демократическом государстве, в котором, в идеале, реализовано равенство возможностей. Лично я отстаиваю вторую парадигму справедливости. Однако обе парадигмы отличаются от христианской, на что обращает внимание В. В. Ильин. Им подчеркивается специфика православной этики, присущей русскому культурно-историческому типу, которая высшей ценностью считает высоту и искренность помыслов и чистоту намерений, а не практические результаты. Православный архетип сознания порой ставит пострадавших и раскаявшихся грешников выше неискренних праведников. Он придает духовным ценностям значительно более высокий статус, чем западный, почти все сводящий к интересам. В этой связи мне хочется обратить внимание на то, что если ранее «почвенникам» приходилось отражать обвинения в реакционности со стороны рационализированных «западников», то теперь, при переходе к постэкономической фазе развития, сформировавшаяся постмодернистская парадигма аккумулировала подходы, характерные для восточного менталитета.
Компаративная политология, основываясь на результатах компаративной культурологии, предоставляет возможность выдвинуть новую либеральную парадигму демократии. Она, в отличие от западной демократии, должна отказаться от европоцентризма и представления об иерархичности мировых культур. Для нее императивом является признание самоценности различных цивилизаций и культурного плюрализма человечества. Либеральная парадигма демократии подразумевает функционирование механизмов достижения консенсуса не только в монокультурном пространстве, но и в многонациональных обществах, и даже в полицивилизационном мире. Она ни в коей мере не подразумевает конструирование некоего «мирового правительства», а исходит из возможности устойчивой эволюции человечества только в условиях многополюсного мира. Принятие этой парадигмы и следование ей в мировой политике позволит, как будет показано далее, решить и внутренний и внешний аспект русского вопроса.
Особенности формирования русского культурно-исторического типа позволили целому ряду отечественных и зарубежных исследователей (Н. Я. Данилевскому, Л. Н. Гумилеву, О. Шпенглеру, А. Тойнби и др.) сделать вывод о существовании особой русской (российской) цивилизации, существенно отличающейся от своих соседей на Западе и Востоке и сформировавшей национальное сознание русского народа. Уже в начальный период существования восточнославянских племен в их среде сложилась целостная система представлений об окружающем мире и месте человека в нем, в основе которой лежал культ добра. С принятием христианства нравственные начала получили еще большее развитие. При этом, выдвигая на первый план идею совершенствования души, преображения жизни через преодоление греховной природы человека, русское миропонимание не воспринимало западноевропейское понятие развития как преимущественно технический, материальный прогресс, постоянное наращивание массы товаров и услуг, перерастающее в «гонку потребления». Приоритет главных жизненных ценностей и радостей наших предков был не в экономической стороне жизни, не в накоплении материальных благ; а в духовно-нравственной сфере, что нашло свое отражение в яркой и оригинальной культуре русского народа.