Избранные эссе. Пушкин, Достоевский, Цветаева

«Грех есть потеря контакта с собственной глубиной», – говорил митрополит Антоний Сурожский. Уверенность поэзии в своей правоте, по словам Седаковой, есть следствие контакта с этой глубиной. Однако контакта мгновенного. Это МИГ забвения своего несовершенства. Но несовершенство остается. Вся природа наша остается непреображенной. Словом:

Пока не требует поэта
К священной жертве Аполлон,
В заботы суетного света
Он малодушно погружен…

Да, это сказал Пушкин. И это для поэзии пока считается законом и нормой. Но, может быть, в наше время к священной жертве требует не Аполлон (один из многих богов языческого пантеона), а Единый Творец мира? И потому Пушкину и вправду было легче быть поэтом, чем нам после Освенцима и Колымы?

II

Есть другая статья Ольги Седаковой – «Нет худа без добра». Статья очень смелая, глубокая, вызывающая мое сочувствие и подчас восхищение. И все-таки я хочу задать некоторые вопросы и по этой статье, а потом (и это главное) связать обе работы вместе.

Внимание Ольги Александровны обращено к русской широте, которая может давать примеры изумительного великодушия, всепрощения – и в то же время «у этой лучезарной широты, способной ПОКРЫТЬ зло – в обыденной реальности жалостью, а в духовном подвиге любовью – есть своя тень, свой темный двойник, с которым мы хорошо знакомы. Это принципиальное, какое-то настойчивое неотличение зла, упорное настаивание на том, что ничего не следует относить к злу, ни за чем нельзя признать окончательный статус зла – и, соответственно, ни с чем нельзя внутренне порвать связь, ни от чего нельзя отречься, как от несомненно дурного и губительного, ничто нельзя “осудить”».

Все это она называет «отечественной традицией странного и сложного – как-то умышленно сложного отношения к злу», называет эту традицию «дружбой со злом». И в основном замечательно дает отповедь этой «дружбе». Мое возражение только одно: мысль Силуана о том, что любовь к врагам является главным критерием христианина (кто не любит врагов, в том числе врагов Церкви, – не христианин), по-моему, вовсе не является чертой русской. Есть уровень глубины, в котором национальное уже исчезает. Мистическая глубина – это то единое море Духа, где встречаются все нации, пересекаются все религиозные пути. Святой Силуан не помогает нам понять «широкую» Россию, так же как св. Франциск Ассизский – Италию, а св. Григорий Нисский – Византию. У того, что О. Седакова называет лучезарной широтой, а я духовной глубиной, тени нет.

«На глубине бытия зла нет», – сказал Августин. А глубина бытия не имеет национальности. Заповедь о любви к врагам, о том, что надо благословлять проклинающих нас и подставлять левую щеку, когда бьют по правой, дал не русский человек, да и не иудей, а Сын Человеческий – Тот, в ком нет ни эллина, ни иудея. Тот самый Человек, который оставил два взаимоисключающих высказывания: «Взявший меч от меча и погибнет» – и «не мир, но меч». Может быть, вся человеческая история после Христа есть длинная тень разделенных, отдельно взятых заповедей. И простые люди, и владыки государств равно склонны больше всего к прямолинейному пониманию – к тому упрощению, которое является не чем иным, как сведением Целого к частям, к деталям. Истинная простота есть простота Целого, в котором органично связаны все части в одно. Так вот, тени отбрасывают частности. Целое тени не отбрасывает.

Есть очень длинные тени у обоих оторванных друг от друга высказываний Христа. «Не мир, но меч» – дал страшную тень крестовых походов, инквизицию и т.п. «Взявший меч от меча и погибнет» – отбросил тень той самой дружбы со злом, о которой говорит Ольга Седакова. Примеров можно было бы привести множество. Но хочется вспомнить нехитрый рассказ митрополита Антония Сурожского.

– Вы плохой христианин, – сказал ему один прихожанин. – Да, – ответил владыка. – Но почему? – Потому что Вы не всегда исполняете заповедь о непротивлении злу насилием.– Хорошо, – ответил Антоний.– Представьте себе, что вы идете со своей невестой и на нее напали хулиганы. Ее собираются насиловать. Что вы будете делать? – Молиться, чтобы этого не произошло. – Ну, а если ваша молитва не поможет? – Тогда я буду молиться, чтобы от этого злого дела не было бы злых последствий.– Знаете, – ответил владыка, – на месте вашей невесты я бы поискал другого жениха!

Человек очень глубокого и очень пристального внимания к жизни и к людям, Антоний приводил немало примеров на эту тему. Прямолинейная мысль страшна. Это логика Иванушки-дурака, который говорит на похоронах «таскать вам не перетаскать», а на свадьбе начинает оплакивать новобрачных.