Избранные киносценарии, 1949–1950 гг.

— Ранкович считает, что я слишком скомпрометирован, — кротко и бесстрастно отвечает Гаузе.

— Не его и не ваше дело рассуждать!

— Понимаю…

— А Ранковичу напомните, — Шелленберг, сощурившись, смотрит на Гаузе, — что некий подписанный им документ лежит у нас. — Он похлопывает рукой по лежащему перед ним на письменном столе портфелю. — Вы слишком трусливы, Гаузе.

— Я не люблю проявлять инициативу, — старается оправдаться Гаузе. — Я должен во-время получать точные инструкции.

— Это другое дело. В Белграде есть американская миссия. И вы и ваши партийные руководители будут получать инструкции оттуда.

— Очень хорошо.

Резидента в Югославии сменил резидент в Румынии. Опершись обеими руками о стол, Шелленберг наставлял шпиона:

— Железногвардейцы — это гнилой товар! Используйте их сегодня, но главное не в этом… В Румынии идут к власти коммунисты. Помните о них, старайтесь попасть к ним в партию.

— Это очень трудно! — вздохнул резидент.

Шелленберг усмехнулся:

— Сохранить шкуру в нынешние времена вообще нелегко. Лезьте, карабкайтесь.

Вслед за одним резидентом появлялся другой. Каждый из них получал подобные инструкции. Каждого из них Шелленберг поучал:

— Ваши люди должны проникнуть в министерства, в армии, в правительства Отечественного фронта, в руководящие органы коммунистов. Но не забывайте и второй задачи: поджоги, диверсии, саботаж… Организуйте террористические акты. Уничтожайте коммунистических лидеров. Убивайте рядовых коммунистов…

Шелленберг прощался с последним резидентом:

— Я верю в вас, дорогой мой. Я жму вашу честную руку.

Плотно притворив дверь за последним резидентом, Шелленберг вернулся к столу. Поглядывая на Гарви, неопределенно улыбаясь, он взял в руки желтый портфель, лежавший на столе, и поднес его американцу.

— Основное здесь, сэр! — произнес Шелленберг, держа перед собой портфель. — Рычаг, при помощи которого вы сможете опрокинуть Балканы. Динамит по сравнению с этим — игрушка…

По вялому лицу Гарви пробежала улыбка.

Открылась дверь кабинета, и в кабинет вошла Марта.

Шелленберг резко повернулся к ней:

— Что вам нужно?

— Вы приказали доложить, когда выйдет машина обергруппенфюрера Кальтенбруннера. Она едет сюда, — Марта говорила с ленивым равнодушием.

Шелленберг сделал нетерпеливое движение:

— Задержите его внизу на несколько минут!

— Задержать обергруппенфюрера? Я маленький человек…

Шелленберг усмехнулся:

— Ну… донесите на кого-нибудь.

— На кого? Обыкновенный донос обергруппенфюрера не заинтересует!

— Делайте, что хотите.

Взгляд Марты устремлен на желтый портфель в руках Шелленберга.

— Разрешите донести на вас? — спросила она.

Гарви улыбнулся.

— Это очень мило.

— Хорошо. Донесите на меня, — сказал Шелленберг.

Марта повернулась и направилась к двери.

Но Шелленберг, видимо, передумал.

— Впрочем, нет! — крикнул он. — Донесите лучше на Гиммлера.

— Что прикажете донести? — равнодушным тоном спросила Марта.

— Скажите, что он вчера, — Шелленберг заговорщически посмотрел на Гарви, — да, вчера, передал американцам списки нашей агентуры на Балканах. Идите!

— Опасная игра! — тихо произнес Гарви.

— Ничего, пусть Кальтенбруннер проглотит эту пилюлю, — Шелленберг был явно доволен своей выдумкой. — Итак, дорогой сэр, я ввожу вас в права наследования.

— Надеюсь, мы не переплатили? — улыбнулся Гарви.

— Почти даром, — проговорил Шелленберг.

— Не вздумайте это продать кому-нибудь еще. Англичанам, например, — Гарви пристально посмотрел на Шелленберга.

— Дорогой коллега… — в голосе Шелленберга были нотки обиды. — Как вы могли?.. Это единственный экземпляр… Копий не существует.

Огромными шагами Кальтенбруннер несся по вестибюлю гестапо. Внезапно перед ним появилась Марта. Кальтенбруннер остановился.

— Что такое? — вопрос прозвучал, как рычание.

— Господин обергруппенфюрер! — Марта оглянулась на стоящего у дверей эсэсовца. — Я должна сообщить вам важную вещь!..

Одно мгновение Кальтенбруннер колебался: отшвырнуть ее с дороги или выслушать? Но тон Марты был настолько многозначителен, что Кальтенбруннер решил выслушать.

— Говорите! — рявкнул он.

— Здесь? Сейчас?

— Да, здесь!

— Это касается нашей агентуры на Балканах!..

Кальтенбруннер схватил Марту за руку и толкнул вперед.

— Что наша агентура на Балканах? — хрипло спросил он. — Что вы знаете о ней?

— Списки нашей агентуры переданы американцам…

— Когда?

— Вчера.

— Ложь! — Кальтенбруннер выкрикнул это с яростью, но одновременно и с сомнением. Он подозревал, что так именно и случится. — Кто передал?..

— Рейхсминистр Гиммлер.

— Вторая ложь! — Кальтенбруннер глазами сверлил Марту.

— Это так, господин обергруппенфюрер!

Марта спокойно глядела в налитые кровью глаза Кальтенбруннера.

— Может быть, и так! — Кальтенбруннер внезапно сдался. — Впрочем, если не так, вас ведь очень легко расстрелять. Не правда ли?

— Безусловно! — в ее голосе полное равнодушие.

— Я вижу, вы меня не боитесь, девочка?

— Нет!

— Вы считаете, что у вас чистая совесть?

— Да, чистая.