Ты не заметил?
Как испугался он меня?
С ума сойти!
От смеха удержаться не могу никак,
Кусаю губы, а смеюсь. Хо-хо-хо-хо!
Чудак, послушай, подойди! Ты нужен мне.
Да не могу отделаться от хохота.
На женской рубашонке шкура львиная!
314Вот вздор! В чем дело? Туфельки и палица!
Куда собрался?
Воевал с Клисфеном
315я.И на море сразился?
И пустил ко дну
Кто? Ты?
Да, Зевс свидетель!
Тут проснулся я!
316На корабле я перечел трагедию,
Творенье Еврипида «Андромеду»
317.Тут
Желанье прямо в сердце мне ударило.
Желанье?
Ростом с великана Молона
318.По женщине?
Нисколько.
По мальчишке?
Нет.
Так по мужчине?
Ой!
С Клисфеном спутался?
Не смейся, брат, а лучше пожалей меня!
Томление такое душу жжет мою.
Какое ж, братец?
Но попытаюсь разъяснить сравнением.
Тоску по каше ты знавал когда-нибудь?
По каше, ну, еще бы! Тридцать тысяч раз.
Сказал я ясно, или объяснить еще?
Про кашу? Нет, не надо! Понимаю все.
Такое же грызет меня томление
По Еврипиду.
Что ты, по покойнику?
Да, и ничто меня не остановит, знай!
Иду за ним.
И даже в глуби Тартара?
Зачем?
Ищу поэта настоящего.
«Одних уж нет, а те, кто есть, — ничтожество»
319.Как, разве умер Иофонт
320?Один лишь он
Чего-нибудь да стоит. Да и то вопрос,
И в этом не уверен я как следует.
Софокл ведь лучше Еврипида. Что же ты,
Когда идти собрался, не за ним идешь?
Нет, нет, сначала поглядеть мне хочется,
Что без отца сумеет Иофонт создать.
321Удрать из преисподней приспособится.
А тот и здесь был тихим, и остался тих.
А Агафон
322? Где этот?Он ушел от нас,
Поэт отличный и друзьям примерный друг.
Куда ж?
Куда Макар не загонял телят.
А где Ксенокл
323?Чтоб сгинул он, свидетель Зевс!
Пифангел где?
А про меня и речи нет.
А плечи я натер почти что до крови.
Да разве нет у вас мальчишек множества?
Трагедии они строчат по тысяче
Все это пустоцветы, болтунишки, мразь,
Сороки бестолковые, кропатели!
Как однодневки сгинут, получивши хор,
Один разочек переспав с трагедией.
Но днем с огнем не сыщешь прирожденного
Поэта с величавым, зычным голосом.
Какого величавого?
Такого вот,
Чтоб отколол коленце позабористей:
«Эфир — квартира Зевса»
324, «лапа времени»,И стал язык без мысли лжесвидетелем.
И это все ты любишь?
До безумия!
По-моему, так это — вздор и глупости.
Не залезай мне в голову, своей живи!
Но, право, это просто надувательство!
Учи меня обедать!
Обо мне — ни-ни!
Вот почему, наряд надев диковинный,
В тебя переодевшись, я пришел. Прошу,
Якшался ты, когда ходил за Кербером,
325Все перечисли: булочные, гавани,
Ручьи, колодцы, перекрестки, тропочки,
Мосты, местечки, бардачки, гостиницы —
Там, где клопов поменьше.
Обо мне ни-ни!
И ты идти дерзаешь, сумасшедший?
Друг!
Об этом ни полслова. Назови скорей
Дорогу, чтоб сойти мне в преисподнюю,
Ни жаркую, ни чересчур холодную.
Какую же назвать тебе дорогу? А?
Одна дорожка — волоком: на бечеве
Дорожка слишком душная!
Другая есть: короткая и торная…
Взять ступку…
На цикуту намекаешь ты?
326Ну да!
Холодный, мерзлый и ненастный путь.
Тотчас закоченеют обе голени.
Еще есть путь, не длинный: стремя голову…
Скажи, прошу, ведь я ходок неопытный.
Сперва на Керамик
327приволокись…И что?
На столп высокий поднимись…
Гляди и жди, чтоб факелов начался бег.
Когда же заторопят шумно зрители:
«Валяй!» Тогда и ты валяй!
Куда же?
Вниз!
Мозги свои порастрясу, пожалуй, так.
Дорогой этой не пойду.
Какою же?
Какою ты когда-то шел.
Велик тот путь.
Сперва увидишь озеро огромное,
Бездонное.
Кто ж будет мне паромщиком?
На челночишке маленьком старик седой,
Ого!
Как всемогущи всюду эти два гроша.
Да как в Аид они попали?
Ввел Тесей.
329Потом увидишь змей и чудищ полчища
Страшнейшие.
Не ври и не пугай меня! Не запугаешь!
Дальше — грязь ужасная,
Навоз бездонный. В нем зарыты грешники.
330Кто чужеземца оскорбил заезжего,
Кто мальчика облапив, не платя, удрал,
Кто мать родную обесчестил, кто отца